Хотя какая тут свобода. Моя тюрьма теперь всегда со мной. И в моих интересах, чтобы она функционировала нормально. Иначе жизнь моя, куска человеческого мозга, может оказаться трудной и очень короткой. И вдобавок, мучительной.
Механизм гулко грохотнул в недрах стальной двери, и я неожиданно услышал как сверху и снизу по краям двери тоже что-то сдвинулось с характерным скрежетом. Вот оно что. Скрытый механизм засовов на механической передаче. Хитро и надёжно, чего уж там. Отдалённо смахивает на механизм герметичного запирания дверей на кораблях. Ничего себе придумали, затейники. От кого и от чего понадобилось здесь такое укрепление?
И тут меня осенило!
Как могла охрана, убегая, да что там говорить — драпая, сверкая пятками, от злобного электровеника и стаи озверевших зелёных, — снаружи запереть такую дверь? Сплошные непонятки. Убегали они или прятались? Тут изнутри-то как открыть, без поллитры не сразу разберешься.
Да, я бы сейчас с удовольствием рюмку-другую крепкого пропустил, чтобы забыть всё происходящее вокруг хотя бы на время. Век бы это вот всё не видел и ещё столько же.
Эх, как мы тогда, после выпуска, с Каштаном классно зависли! Он, как узнал, что у меня «этого» ещё ни разу не было, сразу потащил в какой-то клубняк, и нализались мы там с ним текилы по самые брови... Потом Каштан прямо у стойки замутил с двумя незнакомыми симпатичными девчонками.
Понравилась мне тогда одна из них очень. Как её звали? Катя?.. Точно, Катя. Красавица. Брюнетка, длинные волосы до плеч, чёрные как смоль, короткое яркое платьице цвета одуванчика, едва прикрывавшее самое необходимое, и то лишь в определённой позе. А ножки! Это просто улёт... Как она тогда сказала? «Люблю таких как ты — высоких и мускулистых». Весь вечер мы с Катей болтали, танцевали, веселились. Ну и про выпивон не забывали, само собой — она, смеясь, потягивала «Пина Колада», а я — добирал свою норму текилой. Потом мы поехали к ней... Самый первый мой раз. И последний, походу...
Тут я чуть волком не завыл. Лядские воспоминания! Ещё бы! Взвоешь тут!
Ну вот, опять накатило не вовремя. Всё, надо идти! Чёрт, я солнца не видел полгода уже, не меньше!
Солнце...
В глазах что-то ярко вспыхнуло...
В тот последний раз жарило оно неимоверно, прямо с утра, едва показалось из-за гор на горизонте. Оранжевый огненный шар, плавящий воздух и всё, до чего дотянется лучами. Солнце только встало, а мы-то всю ночь на ногах и на рогах — сначала «вертушками» нас закинули куда-то на перевалочную базу посреди голой степи, потом полночи на «козликах» тряслись, и последние пять кэмэ — на своих двоих. И чтоб ни звука! — шипел взводный, — Попрыгали! Ходу!..
Да уж, засада... Даже места не вспомню, где гробанулся. И ребята, выходит, почем зря полегли. Жаль парней... Но Каштан точно выжил! Он меня тащил, я же помню. Больше некому... Никому я больше не был так нужен... Как сейчас слышу его голос сквозь пыхтение от тяжелой ноши... «Потерпи, Витёк, совсем чуть-чуть осталось, километра три, сущий пустяк...»
Сущий пустяк.
Я обхватил голову руками и зажмурился. Зараза, болит как настоящая! Хоть Семёнов и уверял меня, что в мозгу, мол, болевых рецепторов — ноль, так что, Витя, можно было бы тебя и без наркоза оперировать. Но мы же не звери какие, стресса тебе добавлять, и операция уж очень длинная планируется — тринадцать часов, не меньше, если судить по прежним протоколам. Лучше тебе отдохнуть, сны посмотреть под наркозом нового поколения. Тем более, что и так маешься от своих телесных болей...
Вроде отпустило. В глазах круги в виде радуги. Радуги-дуги... И менюшечки проклятые назойливо крутятся перед глазами. Настраивай — не хочу. Не хочу! Да, вы не звери. Вы гораздо хуже.
Я открыл глаза, чтобы только не видеть всего этого настроечного безобразия, и уставился на дверь. Ну, походу, её больше никакие скрытые засовы не держат. Как, впрочем, и меня здесь, в этом проклятом медкорпусе. Хотя, нет — вру. Бесценные мои склянки здесь в погребке хранятся. Так что я ещё вернусь, вы только ждите. Пора, пора в открытый, мать его, космос!
Толкаю дверь и вдыхаю поглубже. Верней, пытаюсь через «не могу».
Системное сообщение:
+40