— Возьми.

На этот раз протягивать руку не спешу, тут даже насекомое поймет, что делать этого не следует, только зажмуриваюсь, ожидая очередного удара.

— Ну как? Ни грана агрессии, и хорошая обучаемость. — В словах женщины слышится торжество.

Это они называют хорошей обучаемостью? Фигня, это элементарная выработка рефлекса — раз больно, значит нельзя. Залез рукой в огонь, в результате ожог, неужели после этого снова в огонь руку сунешь? Научные деятели хреновы.

— Пожалуй, вынужден согласиться с вами, госпожа Инель, — признал свое поражение лекарь, — тогда я снимаю свои возражения.

— Давайте его на выход и заводите следующего.

Испытание тумаками выдержало пятеро, остальные чем-то даме не понравились, только вот я так и не смог понять, что это было. Можно только предположить, что таким образом решили проверить показания прибора измерения агрессии, как она его там обозвала? Альтофон? А я тоже как-то был уверен, что он полное фуфло, мерит цену дров тундре, или как она здесь называется. Теперь осталось определить, хорошие изменения произошли в моей жизни или не очень. Что хоть что-то изменилось это уже хорошо, остальное будем посмотреть, но как появится возможность затягивать с побегом не стоит.

Вот это удар по мозгам, не хуже чем в процедурном кабинете — выйдя на высокое крыльцо, я впервые увидал в этом мире Солнце… впрочем, здесь светило называли по-другому, Асон, и естественно его имя было идентично имени главного бога в веровании. Что хорошо в религии большинства стран этого мира, так это необязательность верований в конкретного бога, верь в кого хочешь, можешь поклоняться Асону, можешь сыну его Андру, можешь дочерям, которых много, но то женская прерогатива. А можешь вообще чему угодно поклоны отвешивать, никого сие не волнует, с выбором веры ты вбираешь себе защитника, опору в жизни, а если вдруг не повезло, то сам виноват, не того выбрал или плохо молился. Короче, опять местный заскок. И травка, зеленая, глаза уже давно отвыкли от этого цвета, все больше блеклое примечают, не одного меня шокировало, еще двое замерли у порога. Удивительно, но конвоиры, а мы были переданы под ответственность женского пола, не стали нас подгонять, а терпеливо ждали, когда пройдет шок, вызванный открытым пространством. Впрочем, это не помешало им чуть погодя затолкать нас в довольно-таки большую сколоченную из досок тюремную повозку с зарешеченными маленькими окнами. Интересно, куда нас везут? Наверное, в колонию проклинателей, где нам давно должны быть зарезервированы места. И еще хорошо было то, что пол в арестантском средстве перемещения был застелен толстым слоем сена, кайф, путешествие обещало быть комфортным. В пределах города повозка двигалась неспешно, так что никакого особого неудобства не ощущалось, все свободно устроились на полу и приготовились наслаждаться путешествием. Один я вцепился в решетку и наслаждался городом, стараясь впитать в себя как можно больше впечатлений, видеть деревья, дома, людей такое наслаждение. Но счастье длилось недолго, как только выбрались на тракт, скорость передвижения значительно увеличилась, и мне стало понятно, что без сена внутри до места назначения довезли бы только наши хладные трупы. Дороги королевства находились в весьма плачевном состоянии, а рессоры на повозке предусмотрены не были, трясло и качало немилосердно, а потом еще и пыль стала временами просачиваться внутрь, поэтому с комфортом пришлось обломиться, так и знал, что обязательно возникнет какая-нибудь гадость.

Видимо наши конвоиры спешили, так что до вечера отмахали немалое расстояние, сколько конкретно определить сложно, но если прикинуть скорость возка, в среднем километров пятнадцать в час, да непосредственно в движении находились около пяти часов, то получается, километров семьдесят одолели. Неплохо для позднего средневековья. Наконец, скачка прекратилась и повозка, съехав в сторону от дороги, а это сразу почувствовалось, встала. Я обрадовался, слава Асону закончилось это потрясающее, в прямом смысле этого слова, путешествие, но оказалось, ошибся.

Нас впустили из повозки и через небольшую полянку погнали к реке.

— Мыться, — приказала конвоир и кивнула на воду.

О, давно мечтал окунуться в чистую воду, за четыре огна мне ни разу не удалось нормально помыться, только иногда намочишь тряпочку водой да протрешь опрелые места, когда уж совсем край приходит. Представляю, как могут вонять мужики не мывшиеся четыре огна, ведь сами-то мы запахов не чувствуем, так уж устроен человеческий нос, перестает реагировать на запахи, которые нас окружают постоянно. Хорошо поплескался, мыла, конечно, никто нам предоставлять не собирался, поэтому пришлось использовать речной ил и песочек, и то не сам догадался, а взял пример со своих товарищей по несчастью. Чистота — залог здоровья. Покормили тоже неплохо, вместе с лепешкой выдали по небольшому куску мяса. Живем! Кстати, разглядел тех животных, которые здесь использовались в качестве тягловой силы, очень похожи на безрогих лосей, да и в пищу они предпочитали употреблять прибрежный кустарник, получается, здесь выведен новый ездовой вид животных. То-то я смотрю, как они бодро тянули повозку на протяжении длительного времени, наши лошади давно бы сдохли.

В силу выработавшейся за время заключения привычки отмечать детали, сумел заметить, что наш конвой, который состоял исключительно из дам, проявил «нездоровый» интерес к своим подопечным. Сильно мне не нравились липкие взгляды, коими нас постоянно награждали, да перешептывания с хихиканьем тоже настораживали, так что как только нас опять заперли в повозке, я немного поразмыслил, сопоставил наше правовое положение с некоторыми особенностями этого общества и решил переместиться в дальний угол, подальше от дверки. Когда на улице стемнело, тихо разложил верхнюю полку в арестантском возке, а здесь они были, ибо предназначались для перевозки гораздо большего количества людей, и забрался на нее, пусть спать на голых досках жестко, зато вряд ли кто сумет там меня при отсутствии света нашарить. Понятно, что после лечебницы все от нас нос воротили, уж дюже запах злой от тел шел, но как я уже упоминал, за людей никто проклинателей не считал, поэтому и заботиться никто о них просто так не станет, а значит, тут есть какой-то интерес. Какой, догадаться несложно, скорее всего, дамы решили немного развлечься в ночное время. Вообще-то, в обществе принуждение к интимным отношениям порицается, да и наказывается строго, не делая различий между полами, но как я уже сказал, мы не люди, поэтому за нас никто вступаться не будет. А так как тело мне досталось молодое и, судя по всему, к регулярной половой жизни пока непривычное, первый сексуальный опыт с изголодавшимися дамами лучше не приобретать, всему свое время.

Что могу сказать? Правильно поступил, очень даже правильно, в повозке ночью конвойные шарили несколько раз, и без лишних разговоров тащили арестантов наружу, так что времени на сон у попутчиков осталось совсем немного, если вообще дали сомкнуть глаз. До меня не достали, мало того, что я был дальше и выше всех, так еще и чутко дремал, вовремя реагируя, чтобы в пылу поисков в темноте на меня случайно никто не наткнулся. Хорошо, что они проявляли интерес не одновременно, а то сумели бы посчитать, что одного не хватает, а так хрен его знает, кто, кого, куда утащил. Никакая совесть у меня не проснулась, тут каждый сам за себя, к тому же откуда мне знать, может товарищам по несчастью наоборот, все это очень понравилось… Впрочем, беру свои слова обратно, уж слишком плохо они выглядели поутру, у одного была разбита губа, у второго наливался фиолетовый синяк под глазом, а двое вообще перемещались на раскоряку, оно и понятно, слишком много внимания им уделили. Мне вот интересно, арестанты еще не отошли от лечебных процедур, и изначально вели себя словно тупое безынициативное быдло, сексуального желания у них быть не должно по определению, а тут у конвойных настроение было отличным, они много смеялись и шутили. Как так то?

День опять прошел в пути, на этот раз пыль с дороги конкретно достала, когда в полдень нас выпустили из возка «до ветру», пришлось долго отплевываться, и отряхиваться. Еще один такой денек и заработаем силикоз легких, скорей бы доехать. Но переживал зря, остальной путь умудрились проделать в течение двух часов. Наконец-то конец.

Повозку загнали в какой-то двор и там нас выпустили на свет божий. Ага, все построено по линеечке, дорожки засыпаны мелким гравием с песочком, в какую-то воинскую часть привезли. Хм, насколько мне известно, здесь в армию рекрутов из арестантов не набирают. Что за шутки?

— Госпожа лейтенант, прошу отметить в сопроводительной, что все конвоируемые доставлены в целости и сохранности. — Обратилась старшая по конвою к встречающей нас женщине в военной форме.

— В целости и сохранности? — Хмыкнула та, рассматривая помятых арестантов.

— Какие достались, таких и привезли, — пожала плечами конвойная, отводя глаза.

— Понятно. Ладно сержант, добавляй к своему рапорту три серебряных и разойдемся по-хорошему.