Кружась, она оглядывала зал, люди смотрели на нее заворожено, мужчины пускали слюни, женщины делали недовольные лица, похоже, никто ничего не заметил, для них она была Азией, они ожидали увидеть именно ее, а люди видят лишь то, что хотят… за редким исключением. И этим исключением был костлявый менеджер настоящей Азии, он-то не раз видел ее танцы, многие они придумывали вместе, и теперь, глядя на девушку на сцене, он все больше и больше убеждался, что не знает ее. Тогда где же настоящая Азия? Глупо конечно, он и сам себя одергивал, но глаза бесстрастно доводили до мозга информацию: девушка на сцене – не Азия. Она пониже, пошире в бедрах и плечах. И самый загадочный и в то же время убеждающий довод – если это настоящая Азия, зачем она закрыла лицо? Да, она танцевала в таких костюмах, но в этом танце лицо должно было быть открытым, это не по сценарию, зачем же она надела эту ширму на свое красивое лицо? Не потому ли, что под золотой тканью прячется совсем другой человек? Да и танец совсем не тот, и двигается она не так. А с другой стороны, если это не Азия, то кто?

Похоже на бред шизофреника, они ведь не в фильме снимаются, они не шпионы, она всего лишь танцовщица, а он всего лишь ее директор. Перестань, строго говорил он себе, если это не она, то кто, Джеймс Бонд, переодетый в женщину? Жуткий бред. Это не фильм, а жизнь, а в жизни все поддается логическому объяснению, и нет места ничему сверхъестественному или экстраординарному, даже если ты хочешь верить в чудеса, жизнь ткнет тебя носом в факты, и будет делать это до тех пор, пока ты не усвоишь – реальность скучна. Вместо вампиров и троллей – маньяки и насильники, вместо Золушек – распущенные и беспринципные девицы. И никаких чудес.

Скорее всего, она просто не успела накраситься, эта чертова парикмахерша просто спит на ходу, хорошо хоть прическу сделать успела, а на макияж времени уже не хватило. Я ей устрою чаевые, зло подумал менеджер Азии, еще условия ставила, безответственная, бездарная сучка. Мало того, что опоздала, так еще и сорвала-таки выступление, ну как теперь Азия покорит этого крутого мафиози, если лицо, ее прекрасное лицо закрыто?!

Отсюда и все остальное, она разозлилась и не могла сконцентрироваться, поэтому так странно разговаривала с ним из гримерки, поэтому внесла коррективы в танец. А несоответствие фигуры… ну, зрение ведь обманчиво, а освещение делает свое дело, вот ему и показалось.

Логично, все по сценарию жизни, все объяснимо, но почему-то в глубине души он знал, что на этот раз в его жизнь ворвалось что-то неординарное и необычное, он видел это, хоть и пытался отрицать. Его разум спорил сам с собой, опыт говорил одно, анализ – совсем другое, а между ними, как собачка за мячом, металась логика. Это не может быть кто-то другой – логично. Но у нее не та фигура, не тот танец, и закрыто лицо – логично. Чтобы положить этому конец, оставалось подождать всего три минуты, а пока тощий менеджер решил выпить. И тут снова вмешалась судьба, кто-то тронул его за плечо.

***

Фатима старательно виляла бедрами, бросая горячие взгляды поверх золотистой повязки на всех, кто сидел рядом и находился в радиусе соблазнения, но особенно она старалась, проплывая мимо столика, за которым сидел Артур. Всего один быстрый обжигающий взгляд черных глаз, и она уже отворачивалась, соблазняя кого-то другого. Невероятно, но ей даже начинало нравиться то, что она делала! Она привыкла быть в тени, поэтому никогда не ощущала, что это такое, всеобщее внимание и восхищение. А теперь все смотрели на нее, все восхищались ею, ее красотой, ее грацией, она чувствовала, как ее сексуальность расползается по залу невидимыми шелковыми нитями, и нити эти прочно держали всех мужчин, как марионеток. Она могла бы ими управлять, она могла бы им приказывать, впервые в жизни она так сильно ощутила свое женское начало, древний инстинкт, помогающий слабым физически женщинам повелевать толпами сильных мужиков. И ей это нравилось, это было сладко, как нектар экзотического цветка, и мощно, как океанская волна. Теперь она уже не играла, она отпустила на волю то, что вдруг проснулось в ней, доверившись этому новому чувству, и похоже, от этого стало только лучше. Она уже не хотела, чтобы музыка кончалась, она хотела танцевать так вечно, остановить время и навсегда остаться танцующей королевой. До сих пор ее наркотиком была ее работа, опасность, охота, кровь, сегодня она открыла для себя новый наркотик, все тот же адреналин, но замешанный на другой основе и из других компонентов.

Однако эйфория не затмила ее ум, она видела все, отмечала все, анализировала каждую мелочь, в конце концов, она была киллером, а не танцовщицей. Она отметила, как Артур пожирает глазами ее тело, отметила, как одна девушка за столом зло толкнула своего парня локтем, он чересчур сильно увлекся танцем и совсем перестал замечать ее, она видела, как сбоку от сцены возле второй барной стойки стоит конферансье, не спеша поедает орешки и смотрит на нее, никакого бурного восторга в его позе и лице не было.

Все как обычно, ничего из рядя вон выходящего. Но одна мелочь все же была. Танцуя, она заметила четверку зрителей, как-то выделяющихся среди остальных. Сначала она заметила первый столик, за ним сидели двое, не пили ничего спиртного, и это уже бросалось в глаза – пара свободных парней в клубе и без напитков покрепче. На их столике стояла бутылка «Спрайта», шоколадка и блюдо с фруктами. Спортсмены? Фатима сильно сомневалась. Их лица, манера держаться, что-то в них настораживало, уж больно они были похожи на ментов, от них так и несло за версту этой славной профессией, а у нее уж чутье было просто звериное.

Заметив первый столик, она стала искать глазами второй, а может, и третий, и правда, на другом конце зала тоже сидела аналогичная парочка, двое и без спиртного или девушек, и те же лица. Значит, они не отдыхать пришли, это и дураку понятно.

Интересно, подумала Фатима, ее тело работало само по себе, а разум уже переваривал полученную информацию, на кого эти парни охотятся, неужели на нее? Глупо, таких овечек она съедала на завтрак, не могли же большие шишки прислать за ней вот это отребье? Да и заказ не был подставным, Пророк проверял, все чисто, обычная разборка двух конкурентов, тогда зачем здесь эти увальни? Может, за Артуром присматривают? Опять же, зачем?

Одни вопросы, но работа есть работа, поэтому она решила просто приглядывать за этой «фантастической четверкой», но не менять план. Во-первых, уже поздно что-то менять, во-вторых, этих дилетантов она никак не рассматривала в роли серьезной помехи, уж она-то уходила из когтей гораздо более ушлых ловцов. Поэтому она снова сосредоточилась на Артуре и принялась метать в него горячие взгляды и активно крутить бедрами.

До конца выступления оставалось чуть больше минуты, когда один из охранников Артура отошел и направился к сидящему за стойкой менеджеру Азии. Он подошел сзади и тронул его за плечо почти нежно, но тощий мужичок подскочил, как от удара током. Это насторожило Фатиму, видящую все со сцены. Но все тревожные мысли отступили на второй план, главным было то, что у нее получилось, все получилось именно так, как и должно было быть. Она смогла, она его зацепила, она сделала практически невозможное.

Артур теперь улыбался плотоядной улыбкой старого бабника и смотрела на нее. Песня подходила к концу, на волне триумфа, Фатима сделала заключительное движение и застыла в тот самый момент, когда погас свет. А когда он снова зажегся, волна оваций словно цунами обрушилась на нее. Но главной наградой было не это, ее приз сидел в метре от нее и неистово хлопал в ладоши, посылая ей один воздушный поцелуй за другим.

***

Казалось, на сцене она простояла час, пока наконец аплодисменты начали смолкать, и она смогла уйти, но и за кулисами она все еще слышала крики «браво!» и грохот от сотен рук, хлопающих ей. Так вот что такое слава, успела подумать она, так же задом уходя со сцены, у нее сладкий вкус, и она возносит на вершину блаженства, как и любой сильный наркотик, и она так же опасна и коварна, и так же рушит судьбы. Она попробовала его, но не подсела, слишком уж сильной была у нее другая зависимость, но смешавшись, эти два чувства просто разрывали ей мозг.

Да, такое не забудешь, подумала она, пятясь за занавес, хотя впечатлений и раньше хватало с избытком, но такое со мной впервые. Теперь она понимала актеров, мало того, что слава опьяняет, так еще ничуть не меньше опьянеет возможность каждый день жить чужой жизнью, хотя бы на время оставлять свою и влезать в совершенно новую, стать хоть на время совсем другим человеком, разве не об этом периодически метает каждый? Сегодня с утра ты проснулся уставшим от жизни и, может быть, брошенным любимым человеком, а всего через пару часов ты – роковая красотка или брутальный самец, не знающий разочарований и измен. А может, у тебя все в жизни настолько отлично, что ты уже воспринимаешь это как должное, как норму жизни, и вдруг – раз! – и ты убогий калека, одинокий и несчастный, и впереди у тебя лишь беспросветное мрачное будущее, в котором нет ничего, кроме страданий и боли. Но это только на пару часов, всего пару часов ты чувствуешь всю боль и безысходность того человека, а потом режиссер кричит «стоп!», и ты снова возвращаешься в свою сытую благоустроенную жизнь, и снова счастливее тебя нет на свете.

Да, подумала Фатима, жизнь – это больше, чем театр. Жизнь – это актеры, изображающие актеров, бесконечное чередование чужих ролей, одни из которых спасают жизни, другие, наоборот, убивают. А кто мы на самом деле, вне этих ролей, мы и сами не знаем, не знает никто, может, только Бог.

В комнате перед сценой ее уже ждал Красный Галстук, он словно появился из ниоткуда, сверкая своей искусственной улыбкой, как Чеширский кот. Не успела Фатима скрыться за занавесом, как он подлетел и схватил ее за руку, от души приложившись к ней губами.

– О! Это было божественно! – Закатила глаза он, – теперь я понимаю, почему вас называют Богиней танца! От себя хочу добавить, что вы стоите тех денег, которые вам заплатили! Черт меня дери, вы стоите гораздо больше!