Первым делом она собрала все шпильки, разбросанные по комнате и, аккуратно сложив, приколола к штанам, остриями наружу. Она понимала, что яд выветрился, но рисковать как-то не хотелось. Колпачки она искать не стала, часть их могла закатиться под диваны, а у нее не было времени их доставать. Перешагнув через ноги прыгуна, она подошла к двери и прислушалась, ничего кроме гула музыки. Что ж, план есть, надо только немного удачи и расторопности, основное дело она сделала, теперь остается красиво сыграть эпилог. Фатима поправила прическу, проверила шпильки, оставшиеся 4 надежно сидели в золотистой шевелюре, потом еще раз внимательно оглядела комнату, напоминающую теперь склеп, проигрыватель в углу продолжал прокручивать диск.
– Покойтесь с миром, – проговорила она, глядя на мертвых мужчин, – однажды всех нас рассудят.
На балконе не было ни души, даже охранник, следивший за лестницей, исчез из поля зрения, наверное, спустился и сел на ступеньках. Судьба, подумал Фатима, тихонько выскользнув из комнаты и закрывая за собой дверь. До железной двери, ведущей на служебную лестницу, было недалеко, но балкон как будто растянулся, превратив метры в километры, так что Фатиме путь от одной двери до другой показался длинным, как до Луны. Каблуки ее туфель утопали в мягком ковре, устилавшем балкон от стены до самых перил, никто не видел ее, она тоже не встретила и души. На мгновение ей показалось, что тяжелая железная дверь не откроется, что она заперта, но ручка легко повернулась, и Фатима попала на лестничную площадку, освещенную холодным светом флуоресцентных ламп. По лестнице она практически бежала, нервы, итак натянутые как струны, начали вибрировать и петь свою пробирающую песнь тревоги, что-то в этом клубе было не так, что-то неправильное она чуяла в воздухе, а чутье у нее было как у опытного хищника. Мне бы только выбраться на улицу, подумала она, внезапно ощутив нечто вроде клаустрофобии, я ведь почти ушла. Она не могла точно сказать, были ли причиной ее тревоги те 5 трупов, что она оставила за спиной, или 4 молодых непьющих человека, которые бросились ей в глаза в зале, пока она танцевала, или что-то другое, но она твердо знала – надо уходить и немедленно, и именно это она и делала.
В коридоре возле гримерок было так же пусто, как и на лестнице, из зала слышалась музыка, но едва-едва. Фатима снова толкнула тяжелую дверь и вышла к трем гримеркам, за углом охранники неспешно трепались о футболе, она узнала их голоса, похоже, разговор о спорте заставил их на время забыть разногласия, а может, такие небольшие перепалки были для них нормой. Пока все было спокойно, и Фатима не собиралась ждать, когда ситуация изменится. Она быстро пошла по короткому коридору и подошла к нужной двери, когда из зала вдруг вышел тощий менеджер Азии. Его лицо выражало крайнюю озадаченность, брови были сдвинуты на переносице, взгляд беспокойно метался, пытаясь за что-то зацепиться, одну руку он держал в кармане своих обтягивающих джинсов, другой рассеяно потирал уголок рта. Этого еще не хватало, успела подумать Фатима, когда блуждающий взгляд мужчины наткнулся на нее.
– О… – вырвалось у него, лицо тут же приобрело осмысленное выражение, но брови так и остались на прежнем месте.
Вытащив руку из кармана, он чуть ли не бегом направился к стоящей возле двери Фатиме. По взгляду, но больше интуитивно, она поняла, что он раскусил ее, поэтому быстро открыла дверь, благо она оказалась незапертой, менеджер не вернулся и не запер драгоценные вещи Азии, и юркнула в комнату. Она знала, что сейчас убьет его, но не хотела делать это там, где им могут помешать, поэтому надо было как можно быстрее заманить его в гримерку. Да заманивать, собственно, и не потребовалось, едва она оказалась внутри, как дверь снова распахнулась, и в комнатку влетел взъерошенный менеджер Азии, на его лице читались триумф и целеустремленность. Дурачок, подумала Фатима, зря он так радуется, я бы не его месте сюда не входила. Она развернулась к нему, вытащила шпильку, глаза над золотой тканью горели неистовым огнем.
– Ну, наконец-то! – Прошипел менеджер, захлопнув дверь и прижавшись к ней спиной, как будто хотел не дать самозванке сбежать. – Так я и знал!
А вдруг он предупредил охрану, пронеслось в ее голове, шпилек на всех у меня не хватит, а другого оружия нет. Но она тут же отвергла эту мысль, во-первых, он точно не знал, кто танцует на сцене, а заказ Артура убедил его, что Азия настоящая. А во-вторых, если бы он предупредил охрану – хотя, что он мог им сказать? – то не блуждал бы по клубу с таким лицом, а ждал бы ее с компанией громил или эта компания давно бы нагрянула в приват-зону.
– Не знаю, кто вы, – начал с нажимом он, испепеляя Фатиму глазами, – но вы не Азия.
Она начала медленно надвигаться на него, и уверенность на его лице стала исчезать. Однако, не осознавая, что ему грозит, он попытался продолжить в запале.
– Я требую ответа, где настоящая Азия, – уверенность совсем исчезала по мере того, как Фатима подходила ближе. – Или я позову охрану.
Еще шаг, ему вдруг стало страшно, он хотел отступить, но было некуда, он итак подпирал дверь спиной.
– Кто вы такая? – Пролепетал он, глядя в эти адские горящие глаза, – вы не Азия…
– Да, – она улыбнулась, снимая маску, – я не Азия.
Через три секунды он присоединился к своей подопечной, а через минуту оказались рядом и их тела.
Везет же кому-то, подумал капитан Орлов, видя, как один из громил Артура подошел к щуплому мужичку за стойкой бара, они о чем-то пошептались, а потом громила отсчитал ему деньги. Сняли нашу девочку, понял капитан, будь у него время, он бы тоже не пожалел денег на такую куколку.
– Слышь, босс, – прокричал ему в ухо напарник, – а объект-то не будь дураком, да и снял себе лучшую телку в этой гребаной дыре.
– Вижу, – бросил Орлов, – ты бы что другое приметил, важное для дела, а это весь клуб видел. Только толку от этого ноль.
– Ну почему, – не согласился напарник, – теперь мы точно знаем, что Фатима нашему «другу» в ближайшие полчала не грозит, если она вообще существует. Там комнаты глухие, а он без охраны даже в сортир не ходит, так что хоть полчаса можно отдохнуть.