— Я читаю и ничего не понимаю… Зачем ты рассказываешь мне анекдоты? Я хорошо их знаю, борода у них была ещё при жизни Ленина.

Посмеявшись максимально издевательски, я ответил:

— Анекдоты рассказываю, чтобы развеселить тебя, а то ты совсем хмурым стал, когда меня повстречал. Всё ещё хочешь знать причину моей жалости к тебе или уже перехотел?

Слегка качнув головой, Михаил Росс ответил:

— Нет, не перехотел, мне важно это знать. А ещё я хочу понять, почему не могу прочитать твоих мыслей. Никогда бы не подумал, что скажу это, но, внук мой, ты удивил меня, преподнёс сюрприз. Я давно наблюдаю за тобой и был уверен, что ни на что такое ты не способен. Ты ведь флегматик, притом самый вялый из всех флегматиков, которых знаю…

Взмахом руки попросив Михаила замолчать, я сказал:

— Последнее время мне пришлось стать флегматиком, и судя по тому, что ты говоришь, у меня получилось это отменно. Но давай не будем обо мне, давай лучше поговорим о моём отношении к тебе, о моей бескрайней жалости. Сказав, что жалею тебя, я не соврал, мне правда искренне жаль тебя, Михаил. Ты, получив статус «почти Бог», не смог стать почти Богом. Перед тобой лежало много дорог, и выбрать можно было ту, которая называется доброй, но выбор почему-то пал на злую. Ты не почти Бог, ты даже на сотую долю к этому статусу не смог приблизиться. Ты — это ходячее несчастье. Несчастье в кубе… — Покачав головой и одновременно усмехнувшись, я поправил сам себя: — Нет, ошибаюсь, твой уровень несчастья — Гугол.

Росс на сказанное отреагировал нетипично. Проявил информационную подкованность:

— Мне известно, что такое Гугол, но, уверен, ты имел в виду не компанию, и точно не поисковую систему в сети Интернет. Ты, внук мой, назвал число. Гугол — это десять в сотой степени, единица со ста нулями. По-твоему, я настолько несчастен?

— По-моему — да! — твёрдо ответил я. — Ты не согласен?

— Я Бог, мне по статусу не положено испытывать человеческие чувства.

Показав большой палец, я согласился:

— О да, мой несостоявшийся дедушка, ты прав, всё человеческое тебе чуждо. Отлично помню воспоминания твоего сына, в них много плохого, на основе которого я смог составить твою подробную характеристику. Напомнить, как легко ты пожертвовал близкими, чтобы достичь цели?

— На пути к победе всегда приходится чем-то жертвовать. Тебе ли не знать об этом, Никита?

— Нет, мне это неизвестно. Михаил, мы с тобой похожи, внешне почти одинаковы, я пошёл в тебя, практически копия. Но если ты заглядывал в мою голову, то знаешь, что там мы кардинально отличаемся. Самое простое сравнение: ты зло, а я добро…

Росс показал, что умеет смеяться и делает это точно так же, как я. Успокоившись, сказал:

— Интересно мыслишь, внук мой. Никогда бы не подумал, что ты такой самолюб. Себе корону, а меня в ад.

Улыбнувшись, я мечтательно пробормотал:

— Себя в цари, а тебя в ад — это был бы лучший вариант исхода. Наверное, так и поступлю в конце…

Рагхар, получив оплеуху, давно пришёл в себя, но в бой кидаться не спешил, выжидал на расстоянии, даже приблизиться не пытался. Видимо, что-то в его голове сдвинулось, раз вновь попёр на обидчика. Помешал, гад такой, я только-только разговор в нужное русло начал двигать.