– Приехали, – сказал он. – Идут.
– Ну, с богом... – у меня вдруг перехватило горло.
– Ничего, – сказал он. – Не волнуйся, Пан, все будет в порядке.
В порядке... в порядке... Что же, может быть, и будет все когда-нибудь в порядке – но без нас. Без нас.
9.06.1991. 15 час.
– Прошу вас, княжна, – Иосиф придвинул стул, слегка поклонился. Княжна улыбнулась и села. Сели и мы. – Княжна, позвольте представить вам: Игорь Валинецкий, Вахтанг Петиашвили. Господа: княжна Дадешкелиани.
– Лучше просто Кето, – сказала княжна.
– О, не лишайте нас удовольствия называть вас княжной, – сказал я. Поверьте, такое бывает не каждый день.
Наверное, я неприлично пялился на княжну: Иосиф поглядывал на меня неодобрительно. Но я просто не мог удержаться. О, как красива была княжна! Тревожно, я бы сказал – трагически красива. Бледное тонкое лицо, огромные темные глаза, нервный излом бровей. Тонкие пальцы, которым если что и держать, так гусиное перо. Между тем в материалах по "Пятому марта" имелся словесный портрет девушки-снайпера, составленный одним из немногих, кто уцелел после встречи с ней. Двадцать лет, волосы темные, вьющиеся... Возможно, это она и есть. Иосиф сидел по левую руку от нее, прямой, как шпага. Я еще раз восхитился мастерством Якова: Иосиф полностью совпадал со своим портретом. Единственное, чего Яков не мог уловить, был цвет волос: пегие, полуседые кудри Иосифа делали его значительно старше, чем он был на самом деле.
– В нашем распоряжении час, – сказал я. – На этот час мы можем гарантировать полную изоляцию этого помещения. Думаю, мы уложимся.
– Даже если и не уложимся, то сможем перенести разговор в другое место, – сказала княжна. – Не это главное. Как нам избавиться от взаимной подозрительности, я ничего не могу с собой поделать, но я не верю вам до конца...
– Согласитесь, что у нас больше оснований не верить вам, – сказал я.
– Да, больше, вы уже сказали свое слово здесь, в этом городе, а мы мы должны молчать, пока – молчать... И даже более того: мы просим вас остановиться... поверьте, ненадолго, на два-три дня...
– Так, – сказал я. – А вы понимаете, что сейчас наши подозрения лучше скажем, недоверие – крепнет?
– Да, понимаю, да, и все же – я буду продолжать просить вас, клянусь – ведь только так мы сможем добиться цели, иначе – все обернется прахом.
– Тогда объясните, почему, – потребовал я.
– Иосиф, мы рискнем, да? – голос княжны стал тихий, почти бессильный. – Мы объясним, но только – прошу вас! – сначала вы ответьте на вопросы, на несколько вопросов...
– Не обещаю.
– Пожалуйста! Нам это очень важно – понять...