Он фыркнул:

— Разумеется. — Помолчал. — Как вам готовить кофе?

— Никак. Я люблю чай.

Наступила тишина, затем он вздохнул:

— Посмотрю, что можно сделать. Как вы пьете ваш чай?

— С друзьями.

Она услышала нечто похожее на рык, после чего дверь спальни закрылась с явно большим усилием, чем было необходимо. Она показалась ему неблагодарной? Отлично! Если он воображал, что после всего сделанного им кофе и чай все исправят, то ошибался до такой степени, что даже на горизонте не маячила истина.

Говоря по правде, она и чай не слишком любила. Большую часть жизни она провела позволяя себе лишь то, что бесплатно, то есть пила много воды. В последние годы она пропускала чашку кофе или горячего чая, чтобы согреться в холодную погоду, но особой привязанности к ним не испытывала.

Ей не хотелось вставать. Она не желала начинать с ним тот разговор, к которому сейчас, очевидно, все и шло, притом что она не имела ни малейшего представления, о чем могла пойти речь в этой беседе. Прошлым вечером он ужасно обращался с ней и хотя, очевидно, понимал, что был не прав, не стремился отклоняться от своего курса и исправлять содеянное. Например, он не отвез ее домой. Сделал пленницей в этой комнате. И даже не покормил ее!

Ноющий от пустоты желудок подсказывал ей, что, если она хочет есть, ей нужно подняться с кровати. Конечно, подъем с кровати еще не гарантировал, что ее накормят, но пребывание в кровати гарантировало обратное. С неохотой она откинула простыню, и первым, кого увидела, был Дантэ Рэйнтри, стоявший прямо около двери. Мерзавец никуда не уходил. Просто сделал вид, что ушел.

Он взирал на нее, иронично приподняв бровь.

Лорна сердито прищурилась:

— Это бесчеловечно!

— Что именно?

— Приподнимать одну бровь. Простые люди так не умеют. Только демоны.

— Я умею.

— Что и доказывает мою правоту.

Он улыбнулся, и это рассердило ее еще больше, поскольку развлекать его ей вовсе не хотелось.

— На случай, если решили встать, этот демон выстирал вашу одежду…

— Ту, что не порвал, — язвительно вставила она, чтобы скрыть тревогу. Вынул ли он все из карманов? Она не спрашивала, поскольку, если нет, возможно, деньги и права так и остались внутри.