— И это все?

— А тебе мало, Оди? Это свобода! — почти выкрикнула леди Руха — Свобода от оков! Свобода выбора! Даже Ублюдки Мутатерра получат право не атаковать! Получат право не убивать!

— Получат право не убивать — повторил я — Рассказывайте дальше. И показывайте. Маршруты всех игроков, маршруты серых союзников Защитников, излюбленные пути тварей. Мне надо знать все…

— Мы с радостью поделимся всей имеющейся информацией. Всем опытом по Мутатерру.

— И ничего не попросите взамен — усмехнулся я — Да?

— Да — спокойно подтвердил Дуэйн, в ответной усмешке показав поредевшие зубы — Именно так. Не попросим. Мы желаем мира. Мы желаем… выживания. Разве это так много? Каждый миг я помню что там внизу заперты наши дети… стану ли я строить опасные планы? Нет. Позволим ли мы — старейшины — строить подобные планы более молодым и дерзким? Нет! Будем ли мы скрывать что-то? Нет. И не из страха, а по той тупой простой причине, что нам самим эта информация ни разу не пригодилась. Мы знаем многое о окрестностях ближних и дальних… но мы не устраиваем экспедиций и не пускаемся на поиски всеобщего спасения. Все что мы хотим — и дальше сажать арахис…

— Сказано откровенно.

— Предельно откровенно. Нам не нужно от тебя ничего героического. Хотя будем рады торговле. И за то, что покупает у тебя Форт — мы заплатим больше или столько же, но тем, что ты сможешь перепродать в Форте дороже.

— Хм… пошлите в Форт пару груженных вашими излишками машин и пусть найдут Хорхе. С ним и договоритесь — равнодушно произнес я.

— А тебя торговые дела не интересуют? Тебя лично?

— Если предложите в обмен на патроны, оружие и болеутоляющие рабочий транспорт, что пройдет по Мутатерру… Или там солнечные панели, походные фильтры для воды или любой вид экзоскелетов… тогда интересует. Если речь о продаже и перепродаже с выгодой… это к Хорхе.

— Ясно. Ты строишь что-то весомое? Мы знаем, что ты сплачиваешь вокруг себя людей, при этом к тебе стягиваются и полные муты из которых не все способны передвигаться.

— Забираю и их тоже — кивнул я, вспомнив тот угол двора, что вчера превратился в лежбище для здешних раздутых «моржей» или же червей, если называть по старой памяти. Почти десяток абсолютно беспомощных и срущих под себя гоблинов. Вздутая плоть, глубокие пролежни, дикая вонь, боль и отчаяние в глазах… Когда мы утром покидали барак, в том углу двора в поте харь трудилось шесть местных коновалов различной степени умелости, а им помогал пяток недомутов из небрезгливых. Они срезали мертвую кожу, вскрывали опухоли, ампутировали отгнившие пальцы, отрезали наросты с лиц, добирались до передавленных кишок, проводя полостные операции. Не все переживут такое. Но те, кто выживет — получат крохотный шанс изменить свою судьбу.

— Ты покупаешь рейдовые пассивы? — с пониманием кивнул Дуэйн.

— Рейдовые пассивы?

— Название придумали не мы. Кто-то из старых лагерей. Остальные подхватили. Когда придут машины — им надо кого-то отдать. И лучше уж заранее взять на баланс все равно обреченных беспомощных калек и кормить их до тех пор, пока пассивы не пригодятся. Дело плохое… но…

— Нет — ответил я — Те, кого я забрал, не пойдут в самоубийственные рейды на Дублин.

— Но… тогда ты действительно благородный Избранный, что несет добро?

Я смеялся где-то с полминуты. Уняв скрежещущий смех с помощью остатков самогона, я через весь зал швырнул стопку швырнул отошедшему туда Рэк и тот, ловко поймав, наполнил обе посудины и прихватил с собой бутылку.

— Нет, старик — ответил я, чувствуя, как в обожженном самогоном горле медленно затухает огонь — Я не сраный Избранный. И я не долбанный Мессия. Я обычный злой гоблин. И мясо для меня — всего лишь мясо, что однажды сдохнет.