Марион не могла решить, дрожит ли он от холода или, быть может, сдерживается, чтобы не захихикать, услышав невероятно пошлую шутку.

Какой-то древний инстинкт подсказывал ей, что нужно немедленно бежать отсюда. Но она подавила его – с какой стати ей бежать из собственного дома? Она сделала пару шагов навстречу им и, закурив сигарету, сказала самым равнодушным тоном:

– Что вам угодно?

– Нам нужна вещь, которую хотел получить ваш друг доктор Джонс, – сказал Тот. – Надеюсь, он сообщил вам, что есть и другие заинтересованные лица.

– Что-то не припомню, – ответила Марион.

– Доктор Йонс... бесчестный человек, – все тем же дрожащим голосом сказал Тот, подходя к Марион ближе, и уже без запинки добавил: – Надеюсь, он еще не приобрел ее. Для вас так было бы безопаснее.

– Вы хотите предложить мне больше?

– Вне всякого сомнения, – твердо сказал Тот. – Вещь все еще у вас?

Марион выдохнула табачный дым прямо ему в лицо. Злобная гримаса перекосила лицо Тота, и он закашлялся. Марион сказала:

– Нет. Но я знаю, где ее найти, – и, повернувшись, пошла к стойке.

Краем глаза она заметила, что здоровенный монгол пошел следом. Словно потеряв к ней интерес, Тот приблизился к очагу и, наклонившись к огню, сказал:

– Ваш очаг скоро потухнет.

Сняв перчатку с руки, он взял голой рукой кочергу, которая лежала возле очага.

– Почему вы не хотите сообщить мне, где находится вещь сейчас? – спросил Тот.

– Слушайте, герр Мак, – сказала Марион, прислонясь к стойке. – Я не имею понятия, с какими людьми вы привыкли иметь дело, но я никому не позволю распоряжаться в моем доме.

– Фройляйн Рейвенвуд, – сказал Тот, сунув кочергу в раскаленные угли, – позвольте мне показать вам, что я привык делать.

Тот отдал короткий приказ, и Монгол тотчас вывернул руки Марион назад.

– Убери руки! – закричала Марион.

Монгол приподнял ее и перебросил через стойку бара, где ее уже ждал непалец.

Монгол быстро появился позади стойки и, как тисками, сжал ее руки за спиной, сменив непальца.