— Ого, — проговорил капитан Чонг, появляясь на крыльце и обводя нас взглядом. — Веселенькая у вас компания.

— Ага, — жизнерадостно отозвался я. — Ухохотаться просто.

— Пропустить, — бросил капитан Чонг своей группе поддержки, заходя в раздвижные двери.

— Так масочка же, капитан Чонг! А как же масочка? Нарушение пропускного режима. Масочку бы снять! — подал голос один из бойцов противостоящего ряда.

Чонг остановился, перевел взгляд на говорившего, и тот испуганно потупился словно став ниже на голову.

— Пропустить, — процедил капитан.

И нас тут же пропустили внутрь.

Вслед за капитаном мы прошли по коридору, полному полицейских, задержанных и жалобщиков на шумных соседей, всяких надменных собаковладельцев, загадивших общественный газон и еще обиженных на хищные скамейки, расплодившиеся без меры в центре города. Там же, где проходили мы, становилось тише, головы поворачивались в нашу сторону, десятки глаз следили за нашим шествием. По коридору рассыпался возбужденный шепоток:

— Смотрите! Смотрите, это же надзиратель Ди, с Центрального рынка! А кто это с ним?

— Ты чего? Это же сам Великолепный Чан с одной из своих одалисок!

— А чего, разве их у него много?

— Ну конечно! Ты не знаешь что ли? Чем у него больше этого самого, тем он сильнее!

— Чего-чего, «этого самого»?

— Ох, деревня…

Агент Фэн бросила на меня косой взгляд и усмехнулась.

— Гляньте, — шептали сбоку. — Повели их, неужто всех арестовали?

— Да конечно, арестуешь таких. Небось принесли капитану предложение, от которого нельзя отказаться.

— А актера, актера оперы зачем притащили?

— Ну не знаю, может он им там на фоне героическую арию споет?

Я шел и откровенно ржал.