Потряс головой и отогнал метеорит в сторону — ну не последняя же я в самом деле сволочь, чтобы при живой можно сказать Анюте так практиковаться на стороне, правильно?

— Давай так, сегодня у нас тут не до оргазмов, менты во дворе постоянно крутятся, к тому же мысли о том, что тебе 105 или 106 статьи светят (а там до 3 лет лагерей), не способствуют. А есть еще ведь и 103 статейка, умышленная, там вообще до червонца. Отложим практику, а? Ну хотя бы до завтра? А?

— Ну хорошо, уговорил… и все равно я тебя люблю, Сергуня… кажется, — и она повисла у меня на шее, залившись горючими слезами.

Ну детский же сад, штаны на лямках… успокоил как мог…

— Ты на себя в зеркало-то давно смотрела? У тебя же модельная внешность, такая одна на тыщу встречается, таких, как я, у тебя не один десяток будет, и хоккеисты, и летчики, и космонавты наверно тоже. Зачем я тебе сдался, Инночка?

— А вот сдался… сдается мне, что таких, как ты, больше нет, — сказала она сквозь слезы.

— Правильно, есть гораздо лучшие. Вот только…

— Что только? — быстро насторожилась она.