После этого инцидента все приготовления пошли своим чередом. Только теперь Сария суетливо бегала около меня, каждый раз спрашивая чего именно мне бы хотелось. Не скажу, что это мне не нравилось. Девчушка была забавной. Если какой-нибудь рыцарь увидит ее, вскружит голову и обесчестит… будет грустно. А таких подонков полно в этом замке. Семьи аристократов частенько не считают прислугу за людей.

***

Из зеркала на меня смотрела Императрица. Та самая, что проливала слезы вечерами, которая пыталась угодить мужу и сделать его счастливым. Та самая, что потеряла сына из-за этого.

Но голубые глаза, смотрящие на меня из зеркала все еще были яркими и полными жизни. Возле уголков глаз не было морщинок, между бровей напряженной складочки. Белые все еще длинные волосы были собраны в красивую прическу у основания шеи, чтобы она не мешала возложить на голову корону. Платье, с тугим корсетом подчеркивало тонкую талию, гордую осанку и предавало… величественности?

Императрица.

Но совсем не та, что была в моем прошлом. И я никогда не стану той Императрицей. Мне не за что бороться. Мне плевать на людей Империи. Мне все равно на Императора. Я не буду губить свою красоту и молодость на то, что не имеет для меня значения.

— Вы так прекрасны, леди! — Сария смотрела на меня восторженным взглядом, поправляя шлейф голубой ткани на моей спине. — Все мужчины Империи потеряют голову от вас, будьте уверены!

Если бы все так было просто, моя милая девочка.

Красота не имела значения в политике. Будь ты некрасив, но имей власть в руках, и любой человек падет перед твоими ногами. Но красота без власти не имеет значения. И Адам в прошлом сделал все, чтобы моя власть не выходила за пределы замка.

— Пройдемте, леди, — Сария поклонилась и указала рукой к выходу из моих покоев.

Я, бросив еще один взгляд в сторону зеркала, опустила взгляд и вышла из своей комнаты. Горничные, заполонившие мою комнату, последовали за мной, как утята за матерью. Сария получила милость от будущей Императрицы и, увидев это, каждая служанка теперь хотела угодить мне. Это было так смешно. В прошлом они сделали бы все, лишь бы не служить мне. Чтобы все изменить следовало просто перестать быть «доброй».

Горничные сопроводили меня до самой карты. Тут меня уже ждал Адам, дворецкий и слуги моего будущего мужа. Император был в белом костюме, покрытом точно такой же голубой тканью, как у меня.

Коротко поблагодарив Сарию, я села в карету, полностью проигнорировав руку Адама, который намеревался мне помочь. Но я не могла физически прикоснуться к этому человеку. От мысли, что меня будут трогать руки мужчины, который убил моего ребенка, мне становилось дурно.

Императорская карета была больше стандартных. Внутри все было обито мягким бархатом, сиденья набиты лебединым пухом, а стены пропитаны сладким ароматом роз. Разумеется, такая карета была подана только ради того, чтобы сопроводить нас в храм, где должна была пройти церемония бракосочетания. И после этого меня коронуют. Тоже в храме.

Я вздохнула и посмотрела в окно. Накатывало волнение. Я была уверена, что священник уронит корону. Просто потому что он сделал это в прошлой жизни намеренно. Храм вообще относился ко мне пренебрежительно. Не из-за Адма, а из-за моего происхождения. Моя мама была южанкой. А на Юге почитали бога Солнца — Радо. У нас же в Империи главным был бог Воды — Солон. Поэтому храм считал, что я неподходящая жена для Императора.

Волновало меня сейчас совсем не это. Интересно, приедет ли граф Девис? Поверил ли он мне? И как нам общаться, если все пройдет благополучно? А в том, что все пройдет именно так как было в прошлый раз, я была уверена. Даже бал после коронации должен состояться в том же составе, что и тогда.

Было лишь одно отличие — мое поведение.

Я вспомнила, как нервничала, сидя в этой карете рядом с Императором. Как украдкой бросала на него взгляды. И как он не обращал на меня внимания. Тогда я думала, что он тоже волнуется и переживает. Но на самом деле ему было все равно. Ему всегда было все равно. Именно поэтому следующие слова Адама заставили меня вздрогнуть.

— Вы волнуетесь?

— Нет, — коротко ответила я, отрывая взгляд от окна, где проносились украшенные в честь нашей свадьбы улицы и толпы людей.