— Угу, — поддакнул я, облизав пересохшие губы, а потом нехотя добавил: — Мне не очень хочется это говорить, но ведь и в сарае мог быть подвал…
— Да иди ты со своими подвалами! — беззлобно вскинулся сержант, схватившись за спину. — Мне уже не по возрасту так пахать. И если они в этом подвале всё сожгли, то и тот не пропустили. Пришлые основательно подошли к этому делу.
Боль в моей спине тоже прошептала, что мы там ничего не найдём, поэтому я махнул рукой на поиски второго подвала. Похоже, так и придётся возвращаться домой не солоно хлебавши. Судя по грустной физиономии Козлова, он тоже так думал.
В этот миг мы обменялись понимающими взглядами, после чего потопали к машине. А та раскалилась до состояния солнечного ядра, хотя и стояла в тени раскидистой вишни. Мне совсем не хотелось лезть в эту парилку, но всё-таки пришлось. Я открыл дверь, ощутив волну жара, а затем вдруг увидел мужика, застывшего возле крайнего дома. Мне не очень хорошо было его видно из-за того, что вокруг царили сумерки, да и смотрел я на него сквозь мутноватое стекло «бобика». Но всё же мне удалось разглядеть его глаза. Они слабо мерцали в темноте. Казалось, что это могут быть блики уличных фонарей, но те стояли слишком далеко. У меня возникли нехорошие подозрения, что этот мужик не совсем мужик, и стоит он там далеко не случайно.
Я залез в машину и тихонько бросил Козлову, пока тот заводил мотор:
— Дядь Коль, ты только головой не крути, а как-нибудь незаметно глянь вон на того мужика, который стоит возле забора из красного железа. У него глаза как-то странно сверкают. Уж не новый ли это пришлый?
— Хм… — хмыкнул полицейский и украдкой посмотрел на человека, после чего проронил: — Сейчас мимо него проедем и глянем поближе.
Я согласно кивнул, а сержант стал широко разворачивать автомобиль. Заскрипели колёса, задребезжали двери, а мужик всё так же стоял на своём месте, будто хотел убедиться, что мы покидаем пепелище. И вот когда манёвр был закончен, то «бобик» оказался всего в паре метров от таинственного наблюдателя. Я сумел рассмотреть его. Он был одет в спортивное трико и просторную майку, а на ногах у него были синие сланцы. Короче, с виду обычный седой мужик с узким вытянутым лицом, но вот его глаза… Я узнал их, потому что однажды уже видел — и это были страшные воспоминания. И как только я понял, где встречал эти глаза, то мой взгляд тут же метнулся на его руки, узрев на пальце с серым длинным ногтем бронзовое кольцо. Всё стало окончательно ясно…
Глава 4
Я метнул лихорадочный взгляд на напряжённого Козлова и прошептал, двигая одними лишь губами:
— Это пришлый.
Тот легонько кивнул, не став останавливать автомобиль, а поехал дальше, пояснив свои действия:
— Мы сейчас с той улицы заедем. «Бобик» там бросим, а сами проследим за этой тварью, выйдя ей в тыл. Авось чего нового узнаем или вообще найдём их логово.
— Кутузов, — оценил я план полицейского, чувствуя, как от волнения начинают подрагивать пальцы.
— А какой это пришлый? — поинтересовался сержант, привычным движением потрогав кобуру с пистолетом. — Как ты узнал его?
— У него бронзовое кольцо на пальце. По моей градации кланов, он из Бронзового, — объяснил я, взяв с заднего сиденья клинок. — Ну и ещё его глаза… Я видел их в тот день, когда отец Леонтий отогнал волка.
— Это батюшка так изменился?! — искренне охренел сержант, загнав брови к лысине. — Вот что Грязьгород с неподготовленными людьми делает.
— Да нет это не Леонтий, а волк… — выдал я, став незамедлительно убеждать дядю Колю в своей правоте: — Оборотень он. Как тот кот, что спас меня от Лёхи. Я тогда глаза волка на всю жизнь запомнил. Да и рожу ты его видел? Она такая вытянутая, будто волчья морда. Тот кот-оборотень, когда в человека превратился, тоже чертами лица напоминал себя в зверином обличье. Вот ещё бы его обнюхать, чтобы до конца убедиться… Если он не пахнет, то явно наш клиент.
— Мда, — протянул Козлов вроде бы поверив. — И как же мы его назовём? Волк?
— Ну или Серый Волк, — не просто так предложил я, а затем протянул: — Кажись, он-то и совершил все те убийства, которые люди приписывали обычным волкам.