— Лучше не упоминай вампиров, а то я разозлюсь, — строго пробормотал дядя Коля, а затем пристально посмотрел на меня и спросил: — А почему прибор сектантов трещал, когда они сражались с Лёхой? Ничего не хочешь сказать? Ведь он раньше только на тебя реагировал, а тут получается, что и одноглазый ему не понравился.
— Я сам ничего не понимаю.
— Ты точно никак не замешан во всей этой истории? — грозно произнёс полицейский, сделав каменное лицо и только его ноздри быстро-быстро трепетали, будто он принюхивался.
— Да вот вам крест, — истово сказал я и перекрестился. — А воняет от меня иногда так, что глаза слезятся!
— Ладно, верю, — отвернувшись, буркнул Козлов, а потом гораздо мягче добавил: — Ты, Роб, не обижайся. Я же полицейский. Всех должен подозревать. И вот ещё что… Если в голову придёт что-то интересное по этому делу, то обязательно звони.
— Хорошо, — проговорил я, пожал его руку и вышел из машины.
Глава 9
Дальше я проник в подъезд и стал подниматься по лестнице, чтобы немного в одиночестве поразмыслить над ситуацией. У меня в голове бродила масса догадок и предположений, но ничего железобетонного не появлялось. Всё было основано на шатких домыслах. Вот даже, если, например, взять того же Лёху — то почему я решил, что он из клана золотых? Только лишь на основании того, что его серьга очень похожа на кольца отшельницы, да и встретили мы одноглазого как раз недалеко от избы этой горбатой старухи. Но правильно ли я отнёс Лёху к золотым, упомянутых чертёнком, который, в свою очередь, то ли реальный, а то ли плод потёкшего воображения? Да вот хрен его знает. Но умирающий сектант своими словами подтвердил существование неких кланов, а вот золотые они там или медные — тут уж мне неведомо.
И вот все остальные мои теории и версии были такими же шаткими: начиная от более-менее рациональных и заканчивая самыми фантастическими.
Короче, когда я остановился напротив двери свой квартиры, то больше запутался, чем что-то понял. Единственно, что мне стало ясно, так это то, что я действительно как-то замешан во всей этой истории, хотя отрицал данный факт перед Козловым. И, похоже, что дело тут именно в родовой силе… ну или я вампир. Вдруг прибор сектантов реагирует лишь на этих фэнтезийных существ?
Последнее предположение меня изрядно позабавило, поэтому, когда я нажал на дверной звонок, то находился в немного приподнятом настроении, хотя меньше часа назад был свидетелем убийства.
Дверь открылась через несколько десятков секунд, явив моему взору грозный лик Машки. Она сперва сурово уставилась на меня, а потом выражение её глаз стало удивлённым и даже брезгливым, после чего девушка твёрдо заявила:
— Таким грязным я тебя домой не пущу! Ты вон всю одёжку в чём-то красном испачкал! Где ты лазал, что так извазюкался?
Я осмотрел себя, мысленно признав правоту Машки, а затем проговорил:
— У меня есть идея. Ты сейчас одеваешь полупрозрачный пеньюар, а потом идёшь к соседу и стучишься в его дверь, а когда он открывает, то кокетливо говоришь: «Можно воспользоваться вашей ванной?» Он, естественно, соглашается, и тут ты такая кричишь: «Роб! проходи, я договорилась». Ну и я пользуюсь его ванной. Гениально же?
— Тебе бы всё смеяться, — фыркнула девушка, а потом тревожно сказала, всё-таки пропуская меня в квартиру: — Тебя сегодня искали двое мужчин из полиции. Ну я им сказала, что ты с Козловым уехал. Я хотела тебе позвонить и предупредить о них, но твой телефон оказался выключен.
— Батарея села, — произнёс я, продемонстрировав ей «мёртвый» мобильник. — А что за полицейские? Как они выглядели?
— Ну такие представительные, в костюмах, в белых рубашках… — стала перечислять она, задумчиво глядя в потолок.
— Так, стой, — перебил я её и торопливо описал внешность сектантов.
— Да, они, — обрадовалась девушка. — Ты с ними поговорил? А то им очень важно было пообщаться с тобой.