Троица никак не отреагировала на слова полицейского, продолжая упорно сражаться, и тогда он трясущейся рукой вынул из кобуры пистолет и сделал предупредительный выстрел в воздух. Так мне впервые в жизни удалось почувствовать, как в реале пахнут пороховые газы и как звучит выстрел из «макара». Он, кстати, заставил меня дёрнуться от неожиданности и лихорадочно покоситься на Козлова. И надо сказать, что так поступил не только я. Один из парней в костюмах, тоже на миг скосил глаза в сторону сержанта, за что тут же поплатился — нож Лёхи вонзился ему между воротом рубашки и ключицей. Клинок вошёл по самую рукоятку, из-за чего лицо парня исказила гримаса боли, но всё же он сумел торопливо отпрыгнуть, а потом бессильно упал на одно колено, выставив перед собой подрагивающий меч.
В эту секунд полицейский взревел дурным голосом, наставив пистолет на одноглазого:
— Брось оружие! Буду стрелять на поражение! Брось, не бери грех на душу!
Тот злобно усмехнулся, после чего парировал очередной выпад оставшегося на ногах парня и умудрился всадить клинок в шею того, который уже был ранен и обливался кровью, которая безостановочно струилась из тела, пачкая белоснежную сорочку. После второй раны парень захрипел и упал на спину, раскинув руки, а спустя мгновение прозвучал звук выстрела и пуля из «макара» клюнула Лёху в бок, но тот даже не покачнулся и никак не выказал признаков боли. Одноглазый лишь ненавидяще глянул на Козлова, а затем бросился бежать вдоль забора, туда, где не было работающих фонарей. Парень с мечом побежал за ним. А полицейский рванул следом за обоими, бросив мне под ноги свой доисторический мобильник и выкрикивая на бегу:
— Роб! Звони в скорую! В полицию! Стойте, суки!
Провожая лихорадочным взглядом удаляющуюся спину сержанта, я торопливо поднял телефон, а затем набрал нужный номер и проорал адрес того места, где было совершено покушение и лежит раненный холодным оружием человек, после чего батарея и этого гаджета села и он вырубился. Ну, надеюсь, там успели всё понять и скоро приедут. Сам же я подбежал к парню, который лежал на спине и истекал кровью. Меня мигом накрыл приступ дежавю, но этот пострадавший выгодно отличался от того тем, что всё ещё находился в сознании, несмотря на две глубокие раны и потерю крови. А ещё он отличался тем, что из внутреннего кармана его пиджака продолжал исходить тот же треск, который производил прибор, обнаруженный у липовых полицейских.
Вдруг парень простонал, изрыгая изо рта кровь, которая двумя струйками скалывалась из уголков его рта и пересекала щёки:
— Отвле… отвлёкся… всего… на секунду…
— Бывает, — нервно утешил я его, прижимая к ранам обе ладони — это не сильно-то и помогло. Кровь продолжала покидать тело пострадавшего, приближая его конец.
И тут раненый вцепился скрюченными пальцами в мой локоть и тяжело прохрипел с глухим свистом:
— Прибор… он… не замолкает… Ты… правда… один из них?
— Дружище, лежи смирно, — тревожно посоветовал я, отцепив его изрядно ослабевшую руку от себя и уложив обратно.
— Из какого ты… клана? — не замолкал тот, тратя последние силы и глядя на мои пальцы.
— Если тебя это заставит замолчать, то я очень смутно понимаю, о чём речь, так что лежи и ничего больше не говори. Скорая помощь уже едет.
— Возьми мой… меч… и прибор… они помогут тебя… и свяжись с… — на этом моменте жизнь оставила его. Глаза парня остекленели, а тело стало вялым и податливым. Оно безжизненно замерло на земле в луже собственной крови.
Я медленно поднялся на ноги, ощущая на руках неприятные, липкие и горячие потёки. Это уже второй человек, который умер на моих глазах за неполную неделю. Хреновая тенденция, очень хреновая. Я сглотнул вязкую слюну, а потом заметил Козлова, который с трудом бежал ко мне. Его лицо оказалось покрыто смесью пота и пыли, а форма была измазана в зелёных соках, которые дают растения.
Он подковылял и запыхавшимся голосом с трудом произнёс:
— Не… догнал. А что… тут… у тебя?
— Умер, — лаконично проронил я, быстро облизав губы. — Полицию и скорую вызвал.
В это мгновение, словно подтверждая мои слова, где-то вдалеке раздались звуки сирены.