Тейн усмехнулся. Маска неизменно скрывала его лицо, но Алудан знал, что на нём промелькнула улыбка — на сей раз иная, хитрая и несколько надменная.

— Я носитель королевской крови, лорд Алудан. Генерал, что вёл воинство Тарлада на цитадель захватчиков. Я эльф, что сумел объединить бегущие, обездоленные семьи и превратить их войско. Я, тот, кто сражался за свободу Тарлада, пока Раилаг и прочие сыны Туидханны искали убежища по соседству с катакомбами Гримхейма. Кому, как не мне возглавить созданный мной же клан?

Вопрос Тейна прозвучал подобно пламени во тьме. В его фразах бурлила энергия, энергия била и в его невидимых мимических жестах. Прямая осанка, лежащая на рукояти клинка латная рукавица — в это самое мгновение Тейн и впрямь походил на того генерала, коим являлся несколько веков назад.

— Безусловно, мастер, — кивнул Алудан. — Все эти факторы имеют ключевое значение в вашем становлении. Вы и впрямь настоящий герой в глазах «Шасури», а ваша цель некогда дала жизнь и смысл нашему существованию. Однако стены темницы изменили вас. Тот день, когда вы предстали передо мной…

Скованный из чёрной стали клинок покинул ножны за спиной эльфийского лидера и остановился острием в единственном дюйме от лица Алудана. Тейн застыл. Слишком уж болезненными для него оставались воспоминания тех минувших дней.

— Лучше остановись, лорд Кихал! — послышался голос из-под маски. — Я не хочу совершить ошибки.

— Нет, — невозмутимо продолжил геронт, словно застывшая перед его ликом сталь не несла в себе никакой угрозы. Жизнь в подземельях под покровительством первородного дракона тьмы изменила саму сущность эльфов, превратив в олицетворение коварства и хитрости. Однако лорд Кихал был иным. Несмотря на подобный уклад жизни, он сумел сохранить прямоту и бесстрашие, что некогда превратили талантливого художника в близкого друга генерала, а позже сделали его доверенным лицом. — Тот день, когда вы предстали передо мной, превратился в один из самых страшных дней в моей жизни. Я не ждал увидеть своего старого друга в живых, но увидев его в подобном образе… я впервые пожалел о том, что ты не погиб. И всё же, это был тот же эльф. Генерал, носитель королевской крови? Да. Но далеко не это стало причиной того, что я отдал за тебя голос, Тейн. Ты помнишь первый вопрос, что задал мне по возвращению? Первая фраза после приветствия, что ты промычал, оказавшись на моём пороге? Наш клан? Что с нашим кланом?

Тейн опустил взор, а вместе с его взором опустилась и сталь клинка.

— Единственная и истинная причина, Тейн, — продолжал Алудан. На сей раз и в его голосе звучало пламя. — Эльф, за которым я последовал в «День Огненных Слёз», после гибели королевы. Эльф, миссией которого, стало благополучие его народа. Эльф, за которым я готов был следовать в глубины Шио. Я вновь увидел его в тот день. Больше ничего не имеет значения. Только то, что ты — всё тот же эльф, которого я знал сотни лет назад.

— Мой друг… — впервые за весь диалог среди фраз лидера «Шасури» прозвучала задумчивая пауза. Его рука опустилась на плечо геронта в почтительном жесте. — Я помню и благодарю за всё, что ты сделал для меня.

— Для этого нужны друзья, мой лорд. Но сейчас речь не об этом. Речь о том, что я ещё могу сделать для тебя и том, что мы сделаем для «Шасури». А потому, я должен знать все тонкости твоего плана. Как люди собираются использовать «Талмон» и что за активность наполнила стены проклятого форта Блэкстоун? Каков план возвращения Тарлада?

— Слишком много вопросов, лорд Алудан, — Тейн покачал головой. К моменту ответа его дыхание окончательно выровнялось, а клинок нашёл покой в ножнах. — Всё это — мои решения и ответственность за них собираюсь нести только я. Знай лишь то, что всё свершится. «Шасури» займут своё законное место, а наш враг познает месть.

— Это меня и пугает, господин, — Алудан выдохнул. — Не станет ли месть высшим приоритетом, чем судьба нашего народа?

На сей раз, Тейн промолчал и безмолвно скрылся с арены в компании телохранителя и его секиры, оставив Алудана наедине с собой и собственными мыслями.

«Значит, я докопаюсь до истины сам».