– Нет, не свободен. Постой-ка пока за дверью, всё равно ты мне скоро снова понадобишься, – даже не удостоив слугу взглядом, он выхватил письменные принадлежности у него прямо из рук (посчитав его слишком медлительным), после чего буквально сразу же приступил к своей «работе», даже не дожидаясь того момента, когда оскорблённый бедняга покинет комнату.

– Итак, у шахматной доски на поле, если не ошибаюсь, примерно 64 клетки (8*8). Каждая примерно по 5*5 сантиметров, верно? Ещё примерно 10 сантиметров отступа от игрового поля… итак, само поле у нас, получается, 40*40 сантиметров, а вся доска – 50*50 сантиметров. Материал – дерево, складная – нет, разумеется (чтобы не усложнять производство). Мануал… пожалуй, пока что нет, надо сначала сделать саму доску и фигуры… к слову о последних… – воодушевлённый, Фридрих активно работал, отвлекая себя от скуки.

… Ещё некоторое время спустя, опять …

– Наконец-то! – приступив к последним, Фридрих немного не ожидал того, насколько же сложным, в итоге, окажется создание «качественного» дизайна фигур. Благо, у него хотя бы был хороший опыт создания различных поделок, в том числе и шахмат, на уроках по труду. Не будь его, он бы наверняка не смог вспомнить всю технологию (хотя сам он делал оные из дерьмовой советской фанеры, конечно), но, так или иначе, первый этап производства любой вещи на этой планете – проектирование, был завершён.

– Герр, у вас всё в порядке? – слуга, ждавший уже пару часов, разумеется, был крайне внимателен к происходящему в комнате. Периодически он даже отваживался заглядывать в щель, чтобы увидеть, что же такого интересного там делает Фридрих, раз это дело непременно сопровождается различными одобрительными звуками, а также постоянным тырканьем его, обычного слуги, за информацией самого разного рода.

– Да, конечно! Кстати, мне нужно к «отцу», не проводишь? – прихватив свои чертежи (сделанные в трёх проекциях, разумеется), Фридрих собрался навестить своего покровителя, чтобы обсудить недавно возникшие обстоятельства. Понимая то, что ему предстоит вести сложную беседу, он, разумеется, не мог их не взять. К тому же, желая быстро создать предприятие (а как же иначе), он наметил примерную технологию производства (весьма наивную и предельно общую, требующую значительной доработки при помощи опытных и обученных профессионалов, но всё же), планировку цеха, который он собирался построить (или купить, если получится), а также прочие документы (вроде бизнес проекта), наличие которых под рукой было обязательно при обсуждении бизнес-проекта.

– Разумеется, герр… – слуга, удивлённый необычным воодушевлением Фридриха, не смел ему перечить, несмотря на то, что герцог был занят в данный момент довольно важной работой (хотя для него самого это была скорее отдушина от постоянной бюрократии) – смотром гарнизона замка на плаце.

… Спустя ЕЩЁ немного времени …

– Тебе что-то нужно, Карл? – разумеется, тот совершенно не ожидал того, что Фридрих присоединится к нему на смотры.

– Полагаю, стоит, пока что, повременить с этим делом, а вообще, мне действительно интересно посмотреть за тем, что ты делаешь со своими солдатами, – оный же не решился отрывать герцога от его любимого занятия, портя ему настроение обсуждением деловых, а кроме того, денежных вопросов.

– Ничего особенного, Карл, я просто проверяю солдат, – довольный присоединением Фридриха к нему, он предпочёл проигнорировать реальную причину его прибытия, хотя прекрасно понимал, а кроме того, отлично знал её.

– Дедушка, а это ополчение или солдаты на постоянном жаловании? – естественно, Фридрих, застрявший теперь здесь на час другой, хотел как-то скрасить своё время. Понимая крайнюю ограниченность его знаний об этом мире, уровень полноты которых находился где-то между новорождённым и ребёнком, он решил, раз уж попал в такую ситуацию, узнать немного больше об устройстве этого мира.

– Жители замка обязаны защищать его в случае опасности, а также нести гарнизонную службу… но к чему твой вопрос? – разумеется, его дедушка и сам заинтересовался, но уже тем, почему его весьма импульсивного и крайне неординарного «ребёнка» это вообще заинтересовало.

– Полагаю, ваша немногочисленная кавалерия состоит из двух неравных частей – тяжёлых бронированных всадников, обязанных вам военной службой за земельный надел, в рамках сеньории, а также лёгкой кавалерии, скорее всего, наёмной, – но его вопрос остался незамеченным. Более того, даже проигнорировав прямой и чёткий вопрос герцога, он всё ещё упрямо продолжал гнуть свою линию.

– Да, ты абсолютно прав. Моя кавалерия состоит из двух неравных частей – довольно бедной мелкой аристократии и дворян, что представляют костяк моей тяжёлой кавалерии, а также наиболее знатной её части, крайне влиятельной и чрезвычайно богатой. Но, опять же, к чему ты это? – несмотря на послушно данный им ответ, герцог решил не уступать юному дарованию в упрямстве.

– Пехота же, скорее всего, наёмная. В лучшем случае – даже собственная… но не задумывались ли вы о том, как, и можно ли это изменить? Стоит ли исправлять подобное положение? Не кажется ли вам, что кроется неразрешимая проблема, смертельный изъян, в том устройстве, что есть у войска, состоящего из ненадёжных наёмников и столь же неверных рыцарей? – и вновь игнор, полный и беспощадный. Впрочем, вопрос действительно хороший, но выглядит довольно странно, если учесть, что его задаёт 15-летний парнишка, периодически проверяющий по-дилетантски доспехи солдат, просто копируя при этом все движения герцога (в конце концов, сколько не копируй чужое, а оригинал не переплюнуть, если нет знаний и опыта, лежащих в основе успеха оного).

– Вопрос то, конечно, хороший, но что ты предлагаешь? – разумеется, крайне удивлённый подобными речами Фридриха, даже заставившими его хорошенько призадуматься, герцог совершенно не обращал внимания (или предпочёл проигнорировать) на бездарное копирование его техники (держа в уме мысль, что ему действительно стоит заняться его военным образованием более плотно). Равно как и на постоянное игнорирование его вопросов, конечно же.

– Централизация, для начала, разумеется. Почему бы не воспользоваться обширной казной и предлогом в виде внешнего врага для постепенного поглощения земельных наделов мелкой аристократии при заключении кровного союза с крупнейшими её представителями? Пара удачных браков, пара лет активного присоединения чужих земель, постепенное возвышение дворянства и замена оным привычной потомственной аристократии, и вот, у тебя уже мощный оплот и опора для дальнейших действий. В конце-то концов, разве можно спорить с человеком, владеющим всей землёй в герцогстве? – разумеется, чем дальше шла речь Фридриха, тем ниже оказывалась челюсть его приёмного отца. Говорить подобную крамолу в присутствии нескольких сотен людей? Трудно даже сказать, храбрость ли это, граничащая с безумием, или просто откровенная глупость.

– Допустим, ты достигнешь успеха в этом деле, что дальше? – тем не мене, герцогу было действительно интересно, что же такого Фридрих предложит в рамках дальнейших действий.

– Секуляризация, если кратко. Десятину отменить, земли у церкви отнять, саму её под полный свой контроль поставить, а в государстве объявить полную религиозную терпимость! Однако, разумеется, начать стоит загодя, прощупать почву и, затем, набрав всю возможную силу, обрушить на духовенство мощнейшей силы удар. Такой, чтобы выбить навсегда у неё из-под ног землю и поставить под полный контроль… ха-ха, неплохая шутка, да? – пускай Фридрих и весьма наивно попытался завуалировать свой спич под эдакую шутку, но было очевидно, что это его истинные намерения, и, если честно, планы у него действительно наполеоновские. С другой стороны, герцога, разъярённого и раздосадованного крамольными (особенно по части церкви) речами своего наследника, вдруг осенила «гениальная» мысль – его испытывают. Ярость и гнев, вмиг возникшие и обрётшие силу, также внезапно исчезли, чтобы их место заняли гордость и радость. ОН всего день играет роль того, кто унаследует дело всей его жизни, а уже прощупывает почву под его ногами. Да, тревожно… тревожно за то, насколько быстро его протеже прогрессирует. Всего несколько дней назад он вёл совершенно детские наивные разговоры, а уже сегодня он выискивает его слабости (по крайней мере, так показалось лично ему; причины же подобного поведения Фридриха, естественно, гораздо более прозаичны)… разумеется, Вильгельм был более чем горд за своего внука.