– Прости, но это слишком большая сумма. И он не твой, он мой. – Упрямо заговорила я.

– Так, стоп, моя дорогая, – остановил меня Алекс, подняв руку. – Давай договоримся здесь и сейчас. Все, что есть у тебя и у меня становится автоматически НАШИМ, хорошо? Ребенок, кошка, недвижимость, машины, деньги, а еще общими становятся радости, проблемы, праздники, счета, да все. Я хочу нормальную семью, не надо ничего делить. Ощущение, что мы не жениться, а разводиться собираемся.

Он отвернулся к комоду и начал выбирать футболку, когда я подошла и прижалась к его спине, положив здоровую руку на грудь. Я чувствовала, как быстро бьется его сердце, и знала, что он рассержен. Но вот он глубоко вздохнул и положил свою ладонь поверх моей, и я, улыбнувшись, коснулась его губами между лопатками.

– Прости, Алекс. – Тихо проговорила я. – Мне просто потребуется время, чтобы привыкнуть к тому, что я не одна.

– Хорошо, – согласился он. – Ника, когда тебе в больницу?

– Завтра. Надеюсь, что меня наконец-то освободят из этого капкана. – Сказала я и подошла к окну.

– О чем задумалась? – Тут же спросил Алекс.

– Хочу съездить к папе. – Сказала я, открывая окно и впуская в комнату влажный и свежий воздух. – Он мне в последнее время очень часто снится.

На следующий день меня наконец-то избавили от гипса, повязок и я вышла из больницы с невероятным чувством облегчения. Теперь впереди был длительный курс реабилитации, но даже это не могло испортить моего чудесного настроения.

К субботе установилась теплая и сухая погода, и я с удовольствием смотрела на свежую зелень за окном автомобиля, в котором повисла тишина. Алекс переглядывался с Леоном в зеркале, но никто не осмеливался нарушить молчания.

Я размышляла о том, что даже не рассчитывала на то, что Леон сможет так спокойно принять постороннего мужчину. А он не только принял, он еще и сильно сдружился с ним, словно Алекс с нами уже давным-давно. Дома все тоже тихо и гладко, никакой ревности, никакой дележки территории. Мы спокойно ужинали, собираясь все вместе вечером, они вместе ездили на тренировки, а когда ко мне приезжала Лика, и мы усаживались с ней на кухне, чтобы поболтать, Алекс и Лео заваливались в гостиной на просмотр какого-нибудь фильма или матча. И я не переставала гадать, что это? Счастливая семейная жизнь или затишье перед бурей…

Как только мы припарковались, я вышла и направилась к смотрителю. Лет 10 назад он занял эту должность, и мы с ним заключили договор, что за папиной могилой будет постоянный уход. Вот и сейчас он уже встречал меня.

– Здравствуй, Николь! – Улыбнулся он мне, и я поняла, что за 10 лет, что мы знакомы, он очень сильно состарился. Ему было, наверное, около 70 лет. – Как всегда, чудесно выглядишь!

– Спасибо! И вы тоже, – сразу же отозвалась я.

– Да брось, я уже жду не дождусь когда однажды приду сюда не на работу, а чтобы найти покой. – Тихо вздохнул он. – Устал я. Ну ступай, мы навели у него порядок, как только сошел снег.

Я обняла его и зашагала давно известной мне дорогой, Лео и Алекс шли немного позади. Даже когда Леон был еще ребенком, он всегда вел себя здесь тихо. А когда повзрослел, то всегда держался немного в стороне, словно давая мне побыть с папой наедине.

Вот и сейчас я как обычно присела возле его могилы прямо на траву, не отрывая взгляда от его портрета. Он улыбался мне своей мягкой, доброй улыбкой с гладкой поверхности камня, а мне так хотелось почувствовать его легкий поцелуй в макушку, как он делал всякий раз, возвращаясь с работы и заставая меня за уроками.

И я почувствовала.

Алекс присел рядом со мной и, поцеловав меня в макушку, прижался к ней щекой.

– Ты так похож на него… – Прошептала я.