Я надолго задумался.

— Полагаю, следует прислушиваться к интуиции. А что?

— Меня не покидает такое ощущение, как будто со мной что-то должно случиться. — Она сделала паузу и заговорила медленно, с легким смущением в голосе. — Мне кажется, это будет мой последний рейс.

Я попытался ее приободрить.

— Бросьте, — сказал я тоном старшего брата, который поддразнивает маленькую сестренку. — Вы просто перегрелись на солнце, только и всего. И видимо, слишком много летали. Почему бы вам не взять отпуск? Поезжайте домой.

— Нет, дело не в этом, — настаивала Мария. — В детстве у меня постоянно возникали такие ощущения. Братья прозвали меня Гадалкой. Это стало моей школьной кличкой. Я часто гадала одноклассникам на «говорящей доске». Потом научилась обращаться с картами Таро. — Она помолчала. — Мои предсказания, возможно, были жутковатыми, но иногда они сбывались.

— Виновато полнолуние. — Я не оставлял легкомысленного тона. — Это оно, конечно, на вас действует. — Я быстро подозвал официанта и попросил счет. — Во всяком случае, посмотрите, какая большая, красивая полная луна. Зачем упускать такой случай, сидя здесь? Что скажете?

Яркий, чистый лунный свет заливал Акрополь; увенчивающие его колонны казались платиновыми. Мы с Марией, держась за руки, шли к северной оконечности древнего храма. Воздух, напоенный ароматами хвои и жасмина, был свеж и прохладен. Звуки города слышались далеко внизу, мы чувствовали себя изолированными от мира. Если не считать нескольких припозднившихся туристов, мы были одни.

— Вы когда-нибудь занимались любовью в Акрополе? — смело спросил я и вдруг услышал, что воздух наполнен треском сверчков. Мария обняла меня за шею и нежно поцеловала.

— Разве не об этом мечтает каждая девушка? Наверное, каждая туристка, которая впервые едет в Грецию, должна проделать это хотя бы раз. Я права?

На этот вопрос она не ждала ответа. Я поцеловал ее, и мы стояли, просто сжимая друг друга в объятиях.

— Я хочу тебя. Сейчас, — тихо прошептал я. Мой язык коснулся ее шелковистой мочки уха, и я почувствовал, как Мария уступает.

— Разреши мне что-нибудь для тебя сделать, — сказала она, поглаживая мой затвердевший член.

— А ничего, что кругом люди?

Она приняла мой вызов, и я на секунду растерялся; Мария захватила меня врасплох.

— Боишься? Такой большой мальчик… — поддразнила она.

Я страстно поцеловал ее в губы и торопливо увлек в кусты, в сторону от тропинки. Мы слышали, как неподалеку проходят гуляющие.

Ее рука скользнула ниже, расстегивая молнию; потом она опустилась на колени и извлекла мой пенис — набухший и твердый — на свет Божий. Ее теплый и влажный язык нежно коснулся головки. Мария расстегнула мою рубашку, ее губы скользили вверх и вниз, она все сильнее прижималась ко мне. Я тихо застонал, чувствуя себя пылающим осколком, несущимся сквозь космос. Я поднял Марию на ноги и принялся неудержимо целовать, пальцами нащупывая ее трусики. Я пытался заглушить ее стоны поцелуями. Стянув с нее шелковое белье, я бережно положил девушку наземь и медленно двинулся вниз — поцеловал твердые алые соски, потом живот, затем добрался до волос на лобке. Мария застонала пугающе громко и вдруг притянула меня к себе — умоляя, побуждая.

— Я хочу тебя, — задыхаясь, произнесла она. — Немедленно.

Я подмял Марию под себя и вошел в нее, медленно двигая бедрами. Спустя какое-то время она испытала оргазм и издала громкий вопль наслаждения. Мы лежали мокрые от пота и медленно приходили в себя. В кустах раздался шорох, а затем мы услышали смех. Двое греческих ребятишек торопливо спускались по пыльной тропинке. Мария спокойно натянула платье, а я вскочил, застегивая брюки.