— Я даже знаю, какого мальчика мы закажем! — злорадно расхохоталась Лариска, кося на сцену. — Эй, джи-ин! Тамерланчик!

— Мы хотим мальчиков! Два штука, черненько и беленько! — это Катька, решила предотвратить Ларкину диверсию, но поздно.

— Не-а, беленько и рыженько! — а это уже я, в роли Остапа, которого понесло. — Во-он того рыженького, со сцены!

— Роз, ты с ума сошла! — Катька попыталась меня одернуть, но остальные трое дружно загомонили:

— Олежека, Олежека! И стриптиз!!!

Наш невозмутимый джин белозубо улыбнулся и поклонился:

— Слушаюсь и повинуюсь, прекрасные леди! — и, отойдя в сторонку, принялся что-то писать в смартфоне. Не иначе, наш заказ.

— Вы, вы!.. — бедная Катька не знала, то ли ей смеяться, то ли плакать.

— А что мы-то? — сделала большие глаза Наташка. — У нас вообще примус!

— Олежека-то зачем?

— Затем что сука, — припечатала Анжелка и оглянулась: — Тамерланчик, еще шампанского!

Само собой, шампанского нам тут же налили — на волшебном сервировочном столике нашего джина торчало в ведерках еще бутылки три. И вот когда мы уже пили за лучшего на свете лорда Говарда, в нашу ложу кто-то зашел.

— Ма-альчики! — обрадовалась Анжелка, оборачиваясь.

— А чой-та черненький, мы черненького не заказывали!

— Почему только один? А где рыженький!

— Не надо рыженького!

Одна я молчала, глядя на чертова больного ублюдка, идущего ко мне прямой наводкой.

— Роза.

Он остановился за два шага до стола. Руки в карманах драных джинсов, черная рубашка наполовину расстегнута и обнажает шею без единого чокера и край татуировки «м-р Джеральд», губы кривятся в ухмылке, в глазах горит вызов.

— Бонни, — почти не дрогнув голосом, отозвалась я.