— Прекрати, Селита! — попытался достучаться до нее Джузеппе. — Ты орешь так, что тебя слышит вся Сицилия!

— Пусть слышит! Вся Сицилия знает, что ты — шелудивый козел! И что тебе не стыдно, тебя заботит лишь твое «хочу», а не семья. Твой ребенок, Пеппе! Не Бенито, не Карло, а твой! Не будь трусом хоть раз в жизни! — под конец речи на глазах Селии выступили слезы.

Вся семья, включая непоседу Джульетту, притихла. Даже чертенята, подслушивавшие под дверью гостиной, перестали шебуршать. Еще бы! Если я все правильно понимаю, этот разговор должен был состояться лет так тридцать пять назад, до рождения Бонни. И плевать, что с тех пор многое случилось. Плевать, что Джузеппе женился на Эрнестине, матери Карло, и усыновил самого Карло. Для Селии ничего не изменилось. Гештальт-то не закрыт.

— Мама, перестань, пожалуйста, — Росита обняла ее. — Мама…

Селия расплакалась на груди своей дочери. Если я правильно помню, первого ребенка Марко. Хотя учитывая, как они похожи все Кастельеро — хрен разберешься, кто тут чей.

— Пожалуй, мне пора, — Клау попыталась встать, но дон Джузеппе ее удержал.

— Останься, Клаудина. Прошу тебя.

— Пожалуйста, синьорина. Стоит выяснить все сегодня, — поддержал его Кей.

Со вздохом Клаудиа села обратно и взялась за стакан с минералкой, явно чтобы хоть чем-то занять руки. А дон Джузеппе подошел к рыдающей Селии, мягко отстранил от нее Роситу, опустился на колени и взял Селию за руки.

— Мне очень жаль, Селита. Ты не представляешь, как мне жаль, что я вел себя, как блудливый козел.

— Брехливый пес! — оборвала его Селия и отвесила ему оплеуху.

Дон Джузеппе лишь поморщился, но стерпел и снова поймал ее за руки.

— Ты же знаешь, что это не так. И знаешь, что я делал все возможное для семьи. Да, Селита, все возможное! Даже когда мне хотелось совершенно другого. Прости меня. Прошу тебя. Мы с тобой — семья, что бы ни было в прошлом. Мы все — семья. Мы все волнуемся за Марко… Ты же знаешь, я бы никогда не сделал ничего, что могло бы навредить брату, тебе и вашим детям.

— Твое «никогда» не стоит ни сантима! — в голосе Селии было уже намного меньше ненависти. Скорее, печаль и остатки злости.

— Я хотел счастья для Бенито и Клаудины. Всего лишь счастья нашим детям, Селита.

— Не мешало бы спросить детей, чего хотят они, Пеппе! Не только у тебя в этой семье есть голова! Твой Карле, и то умнее тебя!

— Не спорю, Карле умница, а я старый дурак. Не надо было отдавать сыну то, что могло бы стать моим счастьем. Но вы с Марко так хотели внуков…

— Как будто десяти мало, — под нос пробормотала Джульетта, за что тут же схлопотала подзатыльник от Роситы.

А дон Джузеппе, привыкший в сенате (а может быть и дома) не давать сбить себя с толку, продолжил, все так же проникновенно глядя в глаза жене брата:

— Я хотел, как лучше. Да, старый дурак, я не думал, что у Бенито все настолько серьезно. Ты же знаешь, в прессе иногда такого напишут, не верить же всему…