На полпути Кхалэ схватила меня за запястье и дёрнула к себе: рывок — над головой пронеслась искрящаяся арка портала. Колени ударились о паркет.

Разобранная постель, царапины от когтей на тёмном изголовье кровати, шифоновые шторы, золотящиеся в свете Аламака, — моя комната.

Меня насильно вернули в спальню.

— Не истери, — Кхалэ возвышалась надо мной, строгая и спокойная. Я всегда смотрела на неё снизу вверх. Даже в трансформе, когда вытягивалась на несколько сантиметров, оставалась ниже её на целую голову. Пожалуй, в Кхалэ было сантиметров 180, если не больше. А ещё неизменная длинная юбка-колокол и сапоги на квадратных каблуках добавляли роста.

Я поймала себя на том, что думаю о посторонних вещах. Опять ведьма играла с моим сознанием — отвлекала меня, успокаивала.

Отчаянно захотелось  научиться ставить ментальные блоки, освободиться от чужого влияния, вернуть разуму автономность.

Прекрати, Кхалэ! Прочь из моей головы! Прочь! Прочь! Хватит контролировать мои эмоции!

— А ты не выходи из образа. Держи лицо. Помни, кто ты такая. Играй свою роль хорошо. На кону — благополучие империи.

Она протянула руку и помогла мне встать.

Я устало потёрла виски и лоб:

— Приведи Сивера. Где он?

Я должна была предотвратить убийства, вот только не представляла, как повлиять на мужа. Если я прикажу, он послушается? Как Мхил Дракар держала его в узде? Или это не удавалось даже ей?

Ревность Сивера казалась необузданной стихией, с которой я не могла бороться — не знала, как. Всё равно  что пытаться остановить ураган или цунами.

Думая о предстоящем разговоре, я ощущала себя беспомощной. Бессильной.

Как я должна была себя вести? Как реагировала прошлая Мхил Дракар?

«Да никак», — ответила Кхалэ на мои панические мысли. Тогда неудивительно, откуда у него такое чувство вседозволенности.

Сивер появился спустя двадцать минут. Вошёл в комнату вместе с ведьмой. Сунул руки в карманы брюк, покачался на носках — внутренне напряжённый, а с виду легкомысленный и расслабленный. Он знал, о чём пойдёт речь, и не собирался отпираться.

— Да, я его убил. Когда три тысячи лет назад мы обменялись метками, я сразу сказал: тот, кто коснётся моей жены, умрёт. Мог ли я нарушить обещание, которое тебе дал?

— Ты не можешь убивать людей. Этот несчастный ничего не сделал. Мы с ним… между нами ничего не было. Ничего!

Сивер это прекрасно знал. Мои слова его не впечатлили. Отскочили словно от стены.