Прежде чем он удостоил меня ответом, он, судя по звуку, успел снять, пролистать и поставить обратно на полку несколько книг.

– Ты провела в достославном заведении под названием Хайтс-Кантри-Дэй целый день. Как думаешь, что я имел в виду?

Вечно ему надо перевернуть все с ног на голову, сделать так, чтобы вопросы тут задавал лишь он один.

– Только не говори, что не слышала, как о тебе шепчутся, – пробормотал он.

Я застыла, обдумывая услышанное.

– Я познакомилась с одной девушкой, – проговорила я, силой заставив себя продолжить работу: снять книгу с полки, проверить содержимое, закрыть книжку, вернуть на место. – С Теей.

Джеймсон фыркнул.

– Да это не девушка, это смерч с ураганом, запаянные в сталь, – и, главное, все остальные девчонки в школе пляшут под ее дудку, и потому я для них всех – персона нон-грата, и так уже целый год. – Он немного помолчал. – А что тебе Тея наговорила? – Если бы я в этот момент смотрела Джеймсону в глаза, его показная беспечность, может быть, меня бы и обманула, но лица я не видела, а потому уловила в голосе то, что он так старался скрыть. Ему не все равно.

Я вдруг пожалела о том, что вообще о ней упомянула. Как знать, может, ее главной задачей и было поссорить нас.

– Эйвери?

То, что он обратился ко мне по имени, только подтвердило мои догадки: Джеймсон не просто хочет услышать ответ на свой вопрос – ему это необходимо.

– Она много говорила об этом доме, – осторожно начала я. – Рассуждала о том, как мне тут живется. – Собственно, так оно и было, если не вдаваться в подробности. – И обо всех вас.

– Интересно, а если ты замалчиваешь важные детали, но при этом теоретически говоришь правду, это можно считать ложью или нет? – надменно поинтересовался Джеймсон.

Так, значит, ему нужна правда.

– Тея упомянула об одной девушке, которая погибла, – выпалила я быстро, не давая себе времени передумать – так сдирают пластырь с раны.

Ритм, с каким Джеймсон переставлял книги, ощутимо замедлился. Прежде чем он заговорил, воцарилась полнейшая тишина. Я успела досчитать до пяти.

– Ее звали Эмили.

Сама не знаю, с чего я это взяла, но мне вдруг подумалось, что он бы ни за что этого не сказал, если бы я видела его лицо.

– Ее звали Эмили, – повторил Джеймсон. – И это была не просто какая-то там девушка.

У меня перехватило дыхание. Я с трудом выдохнула и продолжила проверять книги, чтобы Джеймсон не заметил, что его тон выдал его с потрохами. Эмили была ему дорога. И дорога до сих пор.