Меня же странный узник мало интересовал, и я направился дальше. Постоялец крайней правой камеры, был безразличен к произошедшей смене власти, судя по всему, он умер недели три назад, а то и больше. Его тело уже начало разлагаться, со слов следовавшей за мной, как тень, девушки это бывший главарь местного отребья. Крысёныш оказался весьма изобретательным злодеем. Своего предшественника, он умерщвлял долго и с фантазией, чем заслужил среди местных солидную репутацию.

В последней камере содержались новенькие, то есть, те, кто был отловлен недавно. Нас, не будь мы столь крепким орешком, несомненно, ожидала такая же участь. Пленница, сидевшая в углу, показалась мне смутно знакомой. Нечто родное мелькнуло в чумазой перепачканной пылью фигуре.

- Арис, - рыкнул я, но маг меня не услышал, а может, сделал вид.

Я вцепился в прутья решетки, дёрнул раз, второй. Привлечённая шумом, девушка взглянула на меня и мир исчез. Я бесновался, как безумный зверь, тряся решетку изо всех сил. Металл устоял, а вот каменная опора нет. Металлическая конструкция была отброшена в сторону, словно сухой лист под порывом осеннего ветра. Это, несомненно,  была она - Кристина. Черноокая нимфа, с густой копной иссиня-чёрных волос, при нашей первой встрече, сразила меня с первого взгляда, но и сама была пленена мной. Ох, как же это было давно. Высокая, слегка полноватая, но очень грациозная и безумно чувственная. Её взор, словно омут, покорял сердца всех мужчин. Наше случайное свидание, превратилось в яркую всепоглощающую любовь. Наверное, впервые в жизни я познал счастье. Любил и был любим. Каждую минуту, каждую секунду мы проводили вместе и как не странно хотели большего. Моё увлечение негативно сказалось на учёбе и после очередной сессии меня вышибли из института. Особо я не жалел, да и сейчас не расстраиваюсь. Призыв, армия. Когда я уходил, уже знал, что скоро стану отцом. Два года не стали преградой для наших отношений. Меня ждала мать моего сына, а её любил и в чём-то даже боготворил отец её ребёнка.

Демобилизация, свадьба. Первые годы брака пролетели, как в хмельном угаре, я даже думал, что наше счастье будет вечным. Что произошло, я не понимаю до сих пор, буквально в какой-то миг, пылавший в нас огонь, угас, как будто выгорел весь дотла. Да-да, именно угас без особых причин, без спадов. Просто однажды я пришёл домой, а меня встретил абсолютно чужой человек, как будто не было пяти лет совместной жизни. Супруга стала чёрствой и язвительной, ей невозможно было угодить. Я долго терпел, ради семьи, ради сына, ради той женщины, которую любил. Когда она предложила свободные отношения, я сглупил, нельзя было соглашаться. Мы оба пытались друг другу что-то доказать, отдаляясь со временем всё больше и больше и так до тех пор, пока не различимая поначалу стена не стала непреодолимым препятствием.

Всё решил звонок давнего приятеля пригласившего в сауну. Он предложил отдохнуть с двумя девушками. Надёжными, как автомат Калашникова. Что значит надёжные поинтересовался я, а он, рассмеявшись, добавил - значит безотказные. По злой иронии, Кристина оказалась одной из них. Я озверел, едва не свернул голову теперь уже бывшему другу, а жене бросил в сердцах:

- Рогатей тебя я не буду!

С той поры я не пропускал ни одной юбки, особое внимание, уделяя её подружкам. Сослуживицы Кристины были по уши в меня влюблены, привечала даже её начальница, не думая ни о чём, я погряз в разврате и пьянстве. Всё можно было изменить, до тех пор, пока в жизни одного из нас не появился кто-то третий. Дядя Валера, как его называл мой сын, на поверку оказался болтуном и трусом. Трепавшийся на всех углах мужичок, обещавший при первой же возможности разбить мне физиономию, во время нашей случайной встречи слегка изменился в лице и трясущимися губами лепетал, что не приемлет насилия. Бить я его не стал, но с супругой всяческие отношения прекратил, забирал сына на выходных и старался не видеть свою вторую половину. Вскоре мы развелись, но это в прошлом, а сейчас...

Я рванул к ней, дорогу мне попытался преградить воин девятого, я смахнул его в сторону, словно надоедливое насекомое. Кристина была напугана, нет, не так... она была в ужасе. Её бледное лицо то и дело, искажала гримаса страха. Она пыталась взять себя в руки, но ей это плохо удавалось. И всё же, как всякая настоящая мать, даже перед лицом смертельной опасности она пыталась оградить от меня самое значимое, своё дитя. Так весьма неожиданно я обрёл в этом мире, тех, кто мне дорог.

Мои попытки завязать разговор ни к чему не привели. Мои познания языка людей были весьма скромны, к тому же я волновался и был весьма косноязычен. То и дело переходил на троллий и бесновался от того, что меня не понимают. Я понимал лишь около четверти слов, а то и меньше. Всё остальное для меня, та ещё тарабарщина. Кристина стояла, прижавшись к сыну, и силилась понять, что от неё хочет этот странный, заляпанный кровью с ног до головы зверь. Отчаявшись найти общий язык, я пошёл другим путём. Когда Сашка был маленьким у него, впрочем, как и у меня в детстве, были серьёзные проблемы с дикцией. Занятия с логопедом долго не приносили никаких успехов, кое-кто даже считал, что он отсталый. Я же не мог с этим смириться, и постепенно мы с сыном выработали сложную систему знаков и жестов, посредство которой вели общение. Даже когда он вырос, мы не забросили нашу детскую забаву, было весьма удобно особенно на людях что-то обсудить.

Знак приветствия с первого раза вышел каким-то корявым, но я повторил его несколько раз и добился нужного результата. Удивление на лице ребёнка и робкий ответ. Затем пара успокаивающих жестов, мол всё в порядке это я. Кристина прищурилась, анализируя происходящее, кое что ей тоже было известно. Ей не потребовалось много времени, чтобы всё сопоставить. Осознав кто я такой, и, минимизировав степень исходящей от меня угрозы, она с шумом выдохнула и расслабилась.

- Что случилось? Что с тобой? - жесты не передавали эмоций сына, но я видел, что он взволнован.

- Долго объяснять, - универсальный жест, откладывавший всё на более удобное время.

Освободившись из объятий матери, Сашка сделал ко мне робкий шаг. Для удобства общения я присел на корточки, но всё равно был чуть выше его. Рука подростка коснулась моего лица. Пальцем он бережно коснулся торчащих клыков, всё же, он ещё не до конца поверил, в случившееся. В нашу неторопливую беседу попытался вмешаться давешний воин, оттолкнуть меня он рискнул, а вот с сыном обошёлся весьма небрежно. Я буквально взвыл от ярости, моя когтистая лапа сомкнулась на лице наглеца, миг и из моей пасти раздался душераздирающий рёв. С трудом, но всё же мне удалось удержать себя в руках, я просто отшвырнул человечка в сторону, не убил, и то хорошо. Больше в нашу беседу никто не вмешивался.

- Тебе нужно, надеть это! - мой коготь постучал, по браслету.

Сын колебался, но красноречивый жест неукоснительного повиновения отверг все его сомнения. В его руках мелькнул знакомый цилиндр, закрыв глаза, он сомкнул его на запястье. Ни чего страшного не произошло, над головой сына зажглась четвёрочка, что пришлось мне весьма по душе, значит, зря он времени тоже не терял. Уникальная раса - полукровка тролль, плюс один к силе и телосложению за каждый уровень, а что, неплохо. Зато сразу же решилась проблема с общением, Сашка неплохо говорил на обоих языках. Выговорится я ему правда не дал, меня отвлекли насущные дела.

Споры и крики, раздававшиеся в коридоре, становились всё громче и громче. Вскоре по яростным воплям я понял, что там началась драка. Разбойниками руководил Костогрыз, другую весьма многочисленную группу возглавляли Арис и давешний оборванец. Освобождённые пленники стаскивали в центр пещеры всё доступное имущество, Костогрыз после смерти Крысёныша стал у бандитов главным и попытался завладеть оружием. Группа разбойников была более высокого уровня, но Арис и компания успели подхватить кое-какое снаряжение. Несомненно, победа в итоге была бы за разбойниками, действовавших гораздо слаженнее. Именно моё вмешательство переломило исход сражения.

Нужно было срочно принимать меры, иначе рано или поздно мне несдобровать. Костогрыз и Ализэт были помещены в дальнюю правую камеру, их наиболее рьяные приспешники заняли помещение по диагонали. Остальных распределили примерно в равных пропорциях в оставшиеся клетки. Я всё ещё не знал, как с ними поступить, а вот Арис был настроен весьма решительно. Злодеи должны быть наказаны, а вот каким образом, он особо не уточнял.

Часть вторая. Глава: Ал Алыч