Пока спускался в темницы, думал о том, что сказать матери, чтобы больше не смела выпускать свои когти, а мой зверь выл от счастья, как щенок, предвкушая встречу со своей половинкой.

Даже не сразу увидел ее. Лина комочком сжалась на тюфяке, поджав под себя почти полностью голые ноги, и спала, сжимая кулаки. Усмехнулся. Даже во сне она готова к бою. Может из нее и выйдет хорошая альфа-волчица?

Открыл камеру и присел на корточки рядом с ней, рассматривая симпатичное лицо. Странная она все-таки. Вроде ничего особенного, просто смазливое личико, но руки сами тянулись погладить шелковую кожу. В голове заметались картинки, как она сладко выгибается на простынях, призывно раздвинув ноги, и просит меня взять ее. Да-а-а, так и будет. Только разбужу ее. Стоило об этом подумать, как она резко распахнула глаза и рывком отпрянула к стене, вжимая плечи и поджимая губы.

— Тш-ш-ш, это я.

— Я вижу.

Склонил голову к плечу, рассматривая, как смешно она морщит нос, и улыбнулся.

— Пойдем в спальню. Я дико устал и хочу разглядеть тебя получше.

Щеки вспыхнули краснотой, но, гордо задрав подбородок, она замотала головой, отказываясь:

— Я с вами никуда не пойду, альфа, — выплюнула, как проклятие, и отвернулась. — Мне и тут неплохо. Еда только так себе. Ах, да, меня же запретили кормить! Так что проблема решилась сама собой.

— Лина…

— Се-ли-на, — проговорила по слогам и сложила руки на груди. — Вы говорили, что устали, не смею вас больше задерживать.

— Не могу без тебя уйти, — взглянула на меня, как на умалишённого, и фыркнула. — Как я могу отойти ко сну, приняв ванну без моей личной служанки?

Большие глаза распахнулись еще шире, и я едва сдержал лицо, чтобы не рассмеяться. С характером девчонка, забавная. Но выслушивать ее недовольство я сейчас хотел меньше всего. Завтра вновь отправляться на поиски Сати, и я планировал отдохнуть, желательно в компании своей пары, которая скалилась и брыкалась, не желая идти на мировую.

С сожалением стоило признать, что сейчас у меня совершенно нет времени на ухаживания и объяснения принципа парности, но и оставлять ее в темнице было выше моих сил, а добровольно она не пойдет.

— Как голова?

— Пока вас не было, не болела. Если вы серьезно думаете, что я буду… мыть мужчину, то я спешу вас огорчить. Нет!

Сверкнула злыми глазами и вновь отвернулась.

— Будешь. Потому что я так сказал.

— С какой стати? Эй! — Дернул ее за руку и взвалил на плечи, как мешок, покидая темницу. — Отпустите! Я не буду вашей прислугой!

— Будешь!