Собрав волю в кулак, я написала сообщение Егору: «Это всё еще тупое клише, но ладно, попробуем что-нибудь сделать», и уснула.

Проснулась я от ощущения, что прямо над ухом стучит барабан, настойчиво и громко, и что-то беспрестанно жужжит. Часы показывали около девяти утра, за окном было еще темно, не считая света мигавшего уличного фонаря.

Выругавшись, я взглянула на экран своего телефона. Ну конечно — шесть пропущенных звонков.

Барабаны продолжали бить в ушах, и только сейчас до меня дошло, что это был стук в дверь, так как мой звонок сломался больше года назад, а чинить его я так и не стала.

«Открой эту чёртову дверь», — высветилось всплывающее сообщение на экране смартфона.

— Ладно, — будто на автомате вслух сказала я, скорее себе, чем тому, кто это написал и, кто, очевидно, прервал мой сон.

Спустив ноги с дивана, я наконец-то подошла к двери, щелкнула замком и открыла, пропуская Егора внутрь.

Было странно, что он нерешительно замер на пороге той квартиры, в которой уже однажды бывал. В которую я привела его сама, когда он немного пьяный предложил проводить всё ещё новенькую в коллективе сотрудницу домой. В которую я пригласила его исключительно, чтобы доказать, что могу постоять за себя и у меня есть перцовый баллончик, просто в этот раз он не поместился в моей небольшой сумочке, а иначе и провожать меня не стоило бы и вовсе. В которой я даже не успела включить свет, когда он начал раздевать меня прямо у порога, а я не сопротивлялась, скидывала на пол своё пальто и его куртку, свою блузку и его свитер, свои джинсы и его… джинсы.

Тогда это могло бы стать отличным сценарием для скандального выпуска очередного ток-шоу.

Ведь у меня еще был парень, которого я, кажется, любила. А он оказался всё еще женат.

— Мне показать дорогу обратно или сам найдешь?

— Если ты забыла, я все делаю сам, кроха, — и он просунул ногу в проем, так чтобы я не смогла закрыть дверь.

Глава 3. Не очевидное, но вероятное

Допустим, что перед вами весьма серьёзный выбор, практически определяющий вашу судьбу. С одной стороны — это настоящая драма с потерей моральных принципов и чувства собственного самосохранения, а с другой — необходимость сделки с противником.

Или это были две стороны одной и той же медали?

На самом деле я драматизирую, и никакого выбора не было. Егор стоял в прихожей с двумя стаканами ароматного кофе, которые принёс определённо с целью не быть вежливо выставленным из квартиры.

Выставить я его всё-таки попыталась, но что может мотылёк против ястреба? Да и хороший кофе — моя слабость, и он точно знал об этом нюансе.

Выбор был сделан в пользу даров, поэтому я не стала продолжать бесполезный спор, пропуская Егора внутрь. Он же не стал медлить у порога, стягивая пальто и ботинки, проходя на кухню, располагаясь за столом, как будто делал так каждый день.

Словно муж, вернувшийся с ночной смены.

Пришлось дать себе мысленный подзатыльник. Картинка рисовалась слишком живой и нормальной для происходившей сцены.