Поели-попили и в душ! Я сама за весь день получила лёгкую порцию загара, поэтому было просто необходимо привести свой внешний вид в надлежащий, чтобы Фохтину было комфортно со мной находиться рядом. Маринка она вон какая! Можно начать комплексовать на ее фоне.

Хотелось, конечно, блеснуть доспехами, но Фохтин приказал одеваться потеплее и поудобнее. Выудила из чемодана, который так и не разобрала, джинсы, и светлый свитер крупной вязки.

Фохтин появился в комнате ровно в тот момент, когда я застегивала непослушную пуговицу на штанах, не успев до конца одеться. Ха, есть что-нибудь, что ему не идёт? В принципе, не считая того, что на нём был джемпер, по стилю мы абсолютно подходили.

— Ты решила куда мы поедем дальше? — уточнил он, облокачиваясь на дверной косяк. В зеркале я видела, как его глаза следят за мной. Ну, ещё бы! Стоит тут почти голая баба, как тут не пялиться?

— Нет — отрицательно покачала я головой. Кажется, пуговица сломалась. И мои любимые старенькие потёртые джинсики пора пускать на тряпки, если что-то не придумать ещё. В этом смысле руки у меня росли из места, которое теперь привлекло внимание Фохтина. После того вечера, он не предпринимал попыток поцеловать, или спровоцировать меня на это, все время избегая моего тесного общества. А тут…Может, поэтому меня и превлек Арсений? С ним не будет так тяжело, не будет столько недосказанности, не будет никаких проблем. Я мысленно выбирала что попроще. Как эти самые старые потёртые джинсы. Чтобы и комфортно, и удобно, и тепло.

— Снова? Мне, кажется, мужчина должен потакать капризам красивой женщины — скрестил он руки на груди, продолжая упиваться картиной моего стриптиза. Джинсы пришлось снимать.

— Я разучилась капризничать — пожала я плечами, снова ныряя в чемодан. Где-то там глубоко теплилась Надежда, что он предпримет хоть что-нибудь в этот момент. Нет! Стоит, придурок.

— Фохтин, ты что стоишь, как истукан? — не выдержали мои нервишки. Получилось как-то слишком истерично даже.

— А что? — дёрнул он бровью.

— Да поцелуй ты меня уже! — вот, а говорила, что разучилась капризничать.

Простить второй раз не пришлось. Он поцеловал. Губы горячие и требовательные. Сердце начинает биться о грудную клетку, с дыханием я не справляюсь, как из желанием, которое затягивается в животе в тугой узел. Хватаюсь за него, пытаясь сохранить последние остатки разума, пока Фохтин подталкивает меня в кровати, где я принимаю горизонтальное положение. Мужское тело сверху, губы продолжают терзать мою кожу, спускаясь к скулам, к шее, руки нагло исследуют бедра, грудь, ноги.

Сдирают с него одежду, чтобы ощутить горячую мужскую кожу под своими ладонями, пальцами впиться в мышцы спины и целовать…Начинаю терять счёт времени, погружаясь в свои ощущения, которые мне безумно нравятся, как и мужчина, который их дарит.

Из забытья выводит телефонный звонок, который вибрацией раздается в кармане его джинсов. Фохтин немного отстраняется, и смотря на дисплей произносит «Черт!»

— Что случилось? — уточняю я, но он затыкает мне рот поцелуем, при этом, принимает вызов.

— Да, Джон! Мы немного опоздаем — произносит он, смотря на меня. Я отрицательно качаю головой, давая понять, что не хочу вообще никуда. Он усмехается, только не знаю кому из нас — Да, хорошо! Увидимся! — отключается, а потом уже мне — Ты маленькая чертовка, которая заставляет меня врать важным клиентам и терять деловое лицо.

— Да? Ну, давай тогда собираться! — я слезла с кровати, но тут же была возвращена обратно.

— Ну, нет уж, госпожа Казакова — навис он надо мной, сверкая своими льдинками в глазах — Сегодня я тебя не выпущу отсюда!