22. Боги моря и льда

Разлапистое чардрево украшали жирные, капающие кровью, кишки, живописно развешанные по белым ветвям. Черные вороны с карканьем перепрыгивали с ветки на ветку, расклевывая жуткие «гирлянды» и недоверчиво косясь на невысокого человека, стоящего перед деревом. В своем бархатном черном наряде он выглядел неуместно среди здешней варварской обстановки, с явным испугом разглядывая человеческие внутренности на ветвях чардрева и вырванные сердца, еще трепещущие на плоских камнях. Не внушали ему доверия и здешние жители — угрюмые мохнатые гиганты на свирепых единорогах. Впрочем, пришлые «гости» нравились ему еще меньше — низкорослые волосатые иббенийцы, рыжие варвары в рогатых шлемах и худощавые светловолосые воины с бесцветными холодными глазами. Здешние края и ранее слыли оплотом самой жестокой дикости, какую только мог породить Север, но, с появлением пришельцев с Востока, эта дикость возросла десятикратно.

И все же он сам вызвался вести опаснейшие переговоры в его жизни. Раз уж на Севере появился новый игрок, то глупо не использовать его для укрепления своих позиций.

…надо сказать, что ваше появление и вправду стало для всех неожиданностью, а после разрушения Кархолда вам будет сложно добиться доверия северян, тем более Старков. Впрочем, они молоды и слишком поспешно принимают решения. Если вы примите мое посредничество, то, думаю, мы сможем как-то отрегулировать эту ситуацию и детально рассмотреть ваши претензии…

Он говорил и дальше, переводя нервный взгляд с рослого, заросшего шерстью Магнара на столь же высокого воина, с черными волосами, в которых мелькали рыжие пряди. Оба воина держали топоры: скагг — огромную дубину с лезвием из обсидиана, а с пояса черноволосого свисал топор с искусно обработанной рукоятью и дивными узором на лезвии, в котором гость признал валирийскую сталь. Эти двое выглядели тут самыми опасными, но гость не упускал из виду и худощавого воина с блеклыми волосами и зелеными глазами и на редкость уродливого бледного иббенийца, скалившего острые зубы и глав двух других домов Скагоса.

Однако наибольшее внимание он уделял восседавшей на троне из плавника светловолосой женщине, пристально разглядывавшей гостя. В светло-серых глазах читалось нечто, заставлявшее гостя делать над собой усилие, чтобы не сбиваться с речи.

— Ты говоришь от имени Севера, — произнесла Вамматар, перебивая гостя, — но насколько доверяет тебе сам Север? Откуда мне знать, какова цена твоему слову?

— У меня есть…некоторое влияние на Леди Винтерфелла. И она доверяет мне.

— Неужели? — казалось, Вамматар это позабавило, — Ветехиенен! Принеси чашу!

Худощавый блондин коротко поклонился и отступил за чардрево. Вскоре он появился снова, держа в руках большую чашу из обсидиана, до краев наполненную водой.

— Я, конечно, не провидица, — усмехнулась королева, — но кое-что умею.

Она сделала несколько пассов над поверхностью воды, одновременно шепча заклинания, после чего поманила к себе гостя. Подойдя, тот увидел в чаше большой темный зал, множество воинов у стен и двоих молодых людей за столом — худощавого юношу с взглядом не от мира сего и рыжеволосую девушку в меховых одеяниях. Еще одна девушка, в мужской одежде подходит к человеку, с умоляющим выражением лица опускающемуся на колени. Блеск острой стали стал последним, что появилось в видении, после чего все заволокло кровавым туманом.

— Вот же сука! — гость впервые не сдержавшись проявил эмоции.

— Это будущее, — тонко улыбнулась Вамматар, — твое будущее, если ты продолжишь думать, что на кого-то влияешь. Но это будущее можно изменить — если ты решишься сменить суверена. У нас с Магни, — она кивнула на варвара рядом, — большие планы на Север — и ваш и наш. И мне, безусловно, понадобятся неглупые помощники, знающие здешние края. Вам же, как я понимаю, не в первый раз менять покровителей, не так ли лорд Бейлиш?

Он много раз представлял, как закончит свою жизнь. Брат Ночного Дозора редко рассчитывает помереть от старости в своей постели, — такое удалось лишь мейстеру Эйемону, — но он всегда думал, что погибнет плечом к плечу рядом с Братьями, в битве против одичалых, вихтов, Белых Ходоков или иных чудовищ, что исторгнет на мир людей белая мгла за Стеной. А погиб он во внутреннем дворе Черного Замка, от рук своих же братьев, убивших его «за предательство».

Тогда для него не все кончилось: красная жрица, служительница Огненного Бога из-за моря, вернула его к жизни силой могучего, так и не понятого им колдовства. Он восстал из мертвых, казнил убивших его, взял Винтерфелл, принял корону Короля Севера, почти убедил Мать Драконов помочь им в Великой Войне — и все ради того, чтобы окончить свою жизнь страшно и грязно, от оружия и зубов мертвецов, поднятых ледяной нежитью с холодными синими глазами.