В этот же момент из-под полушубка, на котором спал Почуйко, медленно стала выползать большая серая змея. Сенников как зачарованный не двигался с места и, сам того не замечая, медленно поднимал левую ногу. Но серая змея, не обращая на него внимания, стремительно бросилась на черную. Та зашипела, отшатнулась и, распуская кольца, пустилась наутек. Неуловимо струясь по скомканным постелям, серая бросилась вдогонку.

Обе змеи проползли мимо Пряхина и исчезли. Старшина выскочил из палатки и вместе с солдатами настороженно стал перебирать и рассматривать одеяла и полушубки. Змей в них больше не было.

Никто не заметил, как в палатку вернулась серая змея. Она возбужденно вертела головой, часто выбрасывая раздвоенный язычок. Казалось, что она облизывается. Змея деловито обползла остатки постелей и свернулась в кольцо у входа. Пробраться под полог теперь казалось невозможным, а убить этого нежданного серого помощника что-то мешало.

Еще не очнувшиеся от сладкого зоревого сна, люди нерешительно топтались перед входом в палатку. Сенников опустил наконец поднятую ногу и нерешительно спросил:

— Что же это такое?.. А?

Старшина молчал. Почуйко, присев на корточки, склонил голову набок и внимательно рассматривал серую змею. Потом он покосился на Сенникова и насмешливо сказал:

— Будьте добры отложить свою одеялу. Она вам как раз ни к чему. И не греет и не светит. И кричать сейчас не трэба.

— Брось ты! — рассердился Сенников, совсем забыв, что он не кричал, а только шептал. — Под тебя бы гремучая змея подползла. Ты бы не так закричал. Да еще спросонья.

— Под меня тоже как раз подползла. Осчастливила. Но у меня не кусачая, а у тебя погремучая. — И, совсем забыв о прошедших страхах, неунывающий Почуйко добавил: — Вот бы в казарму таких змеюк! Дежурному и «Подъем» кричать не придется: сами все вскочат. Вроде как по тревоге!

Все засмеялись неловко и настороженно. Сенников закусил губу и стал складывать одеяло. Никто не заметил, как из кустарника вышел паренек лет четырнадцати в стеганой куртке, мягких охотничьих сапогах — ичигах, с мелкокалиберной винтовкой на плече. Он подошел к палатке, осмотрелся и, осторожно кашлянув, спросил:

— Ужака приручаете?

Все четверо обернулись. Паренек смотрел на них немного удивленными светло-серыми глазами под длинными ресницами. Загорелое чистое лицо с чуть выпирающими скулами было усталым, а на легком золотистом пушке верхней губы дрожали росинки пота.

— Что это за «ужака»? — строго спросил Пряхин.

— Ну… Уж. Змея такая. У нас в деревне их вместо кошек держат.

— То есть как держат? — все так же строго уточнил Пряхин.

— Так и держат… — смутился мальчик и торопливо пояснил: — Он же тараканов и мышей ест. А главное, змей он не терпит. Как только заметит ядовитую змею, так сейчас же начинает с ней драться. А он же здоровый и обязательно побеждает. Так что змеи его боятся.

— Ну и как же с ним обращаются?

— А никак не обращаются. Живет и живет в доме. Детвора с ним играет, молока ему дают, мяса. И все знают: если в доме живет уж, ни одна змея, ни один ядовитый паук и близко не подлезет. Вот я и подумал, что вы тоже приручаете…

Мальчик нерешительно посмотрел на трех взрослых парней в нижнем белье и на одного одетого в форму солдата с топором в руках и принял его за начальника. Губкин поймал вопросительный взгляд мальчика и вдруг вспомнил, что он дневальный и обязан не только остановить неизвестного, но и проверить, что это за человек. Досадуя на свою ошибку, он спросил:

— Вы, собственно, откуда?..