Черчилль, едва взвалив на свои плечи всю неподъемную тяжесть ответственности, связанную с должностью премьер-министра, начал обдумывать пути институционализации способов связи, посредством которых он мог бы просвещать высокопоставленных лиц американского правительства в вопросах стратегического значения в том ключе, в котором понимал их сам. Для решения этой задачи он остановил свой выбор на канадце Уильяме Стефенсоне, которого в апреле 1940 года послал в Нью-Йорк не только в качестве сотрудника MI-6, но и как своего «личного представителя» с миссией создания возможностей для подпольного движения сопротивления на случаи поражения Англии.

Но даже еще до того, в апреле 1940 года, будучи лишь формально главой Адмиралтейства, Черчилль принимал непосредственное участие в решении политических проблем связанных с установлением взаимодействия с США. С политической точки зрения, положение Чемберлена ухудшалось день ото дня, и Черчилль счел, что он может и должен предпринять некие шаги в обход главы государства. Он решил довести до сведения Рузвельта ряд разведывательных данных, имеющих стратегическое значение. В частности, он сообщил Рузвельту о некоторых результатах работы британских дешифровщиков, а также информировал его о том, что немецкие ученые успешно работают в области расщепления атомного ядра и проявляют интерес к тому, чтобы завладеть норвежскими установками для производства тяжелой воды. К тому времени британцы уже знали, что в октябре 1939 года Альберт Эйнштейн весьма встревожил Рузвельта описанием разрушительной мощи атомной бомбы, если таковая будет создана.

Поразительно, что Черчилль, хотя и возглавлявший Адмиралтейство, а все же человек невоенный, решился — совместно с MI-6 — передать такую чрезвычайной важности информацию Рузвельту; еще более удивительно, что британская разведка никогда, судя по всему, не только не предоставляла эту информацию миротворчески ориентированному премьер-министру Чемберлену, но и не сообщила ему об особом канале связи с Рузвельтом.

В апреле 1940 года для осуществления взаимосвязи с американцами, как уже было сказано ранее, в США был направлен Стефенсон. Два месяца спустя его утвердили в качестве главы резидентуры MI-6. Стефенсон был человеком довольно необычным. Состоятельный канадец, он ревностно относился к проблемам безопасности стран Британского содружества и стремился завязать как можно больше дружеских связей в США. Стефенсона, представителя генерала Си в Нью-Йорке, называли Маленький Билл — не только за хрупкость сложения, но и чтобы отличать его от куда более массивного Большого Билла — Донована, который вскоре стал его ближайшим другом.

Прибыв в США, Стефенсон сразу устремился в Вашингтон, решив, что для создания надежного — в смысле безопасности — канала обмена информацией ему следует войти в контакт с ФБР. Он предпочел идти по неофициальному пути и договорился о встрече с Эдгаром Гувером через их общего знакомого, чемпиона по боксу Джина Танни. Потом, благодаря ходатайству кое-кого из друзей, имевших доступ в Белый Дом, он встретился с Рузвельтом. Темы, обсуждавшиеся ими, были из числа важнейших: атомная бомба, сотрудничество дешифровальных служб США и Англии, а также разоблачение британцами немецкого агента, внедрившегося в американское посольство в Лондоне и сумевшего похитить даже копии переписки между POTUSом и Военным моряком. Сведения эти окончательно утвердили Рузвельта в желании «обручиться как можно скорее» с MI-6, и он уполномочил заняться осуществлением этого проекта ФБР. Более того, Рузвельт даже согласился с настоянием Гувера не ставить об этом в известность Госдепартамент весьма типичный для Гувера ход, никогда не считавшего любую предосторожность излишней.

Британская разведывательная информация интересовала Гувера прежде всего с точки зрения использования ее для успеха ФБР в выявлении и аресте шпионов и диверсантов на территории США, организация же разведывательной сети для сбора данных о Германии была для него вопросом второстепенным. Гувер, кроме того, извлекал немало пользы из тесного сотрудничества с британской разведывательной и полицейской службами в странах Карибского моря и в Латинской Америке, где немецкие шпионы и пропагандисты действовали очень активно. С точки же зрения обеспечения президента США соответственным образом проанализированной информацией о положении на международной арене, Гувер и ФБР оказались не на уровне, что в немалой степени разочаровало британцев. ФБР с благодарностью принимало от британцев доклады их агентов, сведения, почерпнутые из перлюстрации почты и прочие обрывки того, что оно считало «первичной» информацией, но ни интеллектуально, ни организационно ФБР не располагало сколько-нибудь реальной возможностью для широкомасштабной аналитической работы, опенки и предвидения возможного развития событий. ФБР целиком пребывало в мире охоты за шпионами и охраны законности посредством энергичного сокрушения гангстерских банд — оно было ориентировано не на аналитическую работу ума, а на действие в физическом смысле этого слова.

В общем, довольно скоро стало ясно, что ФБР не подходит для осуществления широкомасштабных целей, которые имел в виду Черчилль и ради которых он направил в США Стефенсона. Тем более, когда во главе ФБР стоял такой человек, как Гувер, подозрительно относившийся к любому намеку на возможность умаления прерогатив его организации. Британцы сумели добиться того, чтобы Гувер с терпимостью относился к их шагам в сфере разведки, контрразведки и тайных пропагандистских мероприятий в Западном полушарии — ко всему тому, что было существенно и для защиты интересов США, этого «арсенала демократии», и для защиты морских путей сообщения самой Великобритании. Так что обеспечить как минимум нейтральное отношение Гувера к этого рода деятельности было важнее важного. И в то же время Стефенсон усиленно искал кого-нибудь более подходящего. И вскоре такого человека он нашел. Этот человек был полной противоположностью Гуверу по темпераменту, да и с личностной точки зрения они были антиподами. Звали его Уильям Донован.

В некотором смысле Донован даже и в качестве обычного гражданина давно уже был разведчиком — этакий министр без портфеля по делам разведотдела, состоящего из одного человека — его самого. В 30-х годах он возглавлял процветающую юридическую фирму, у которой было достаточно интересов в международной сфере, чтобы найти оправдание для частых поездок в Европу, особенно туда, где пахло какой-нибудь заварушкой, Впрочем, самому-то Доновану никаких оправданий не требовалось — его любопытство относительно всего происходящего в мире не знало границ. Он жаждал быть там, где что-то происходит, и видеть происходящее собственными глазами, — то есть обладал двумя первейшими особенностями всякого имеющего талант к разведывательной работе. Донован имел множество наград за участие в первой мировой войне. Родом он был из того же штата, что и Рузвельт — Нью-Йорк, республиканец, с характером драчливого ирландца. Кроме того, Донован был миллионером, патриотом Америки — отнюдь не примитивного толка, — и сторонником активного участия США в международных делах. Своими глазами он видел, что из себя представляют нацистская Германия и фашистская Италия, видел войну в Абиссинии и Испании, а потому психологически был лучше многих других подготовлен к шоку 1939 года, когда Гитлер напал на Польшу, и 1940-го — когда во власти нацистов оказалась большая часть Западной Европы, В это время Доновану было пятьдесят семь лет. Это был энергичный человек, плотного сложения, со светло-голубыми глазами, седыми, с серебристым отливом волосами и спокойной убедительной манерой говорить.

В 20-х годах Донован какое-то время был помощником министра юстиции — именно тогда он и невзлюбил Гувера. И вообще всю жизнь он был так или иначе связан с различного рода политическими деятелями и правительственными лицами, а в 1932 году даже выставлял свою кандидатуру на пост губернатора Нью-Йорка.

Фрэнк Нокс — владелец газеты «Чикаго дейли ньюз» и кандидат в вице-президенты от Демократической партии на выборах 1936 года — был старинным приятелем и поклонником Донована. Когда в 1940 году Нокс стал военно-морским министром, он поспособствовал тому, чтобы Донована направили в Англию в качестве специального посланника президента США с заданием представить отчет о тамошней военной и политической ситуации.

Сам по себе этот шаг свидетельствовал не только о зловещей ситуации в Европе, но и о понимании Рузвельтом того, что уровень работы американской разведслужбы неадекватен этой ситуации. Американский посол в Лондоне Джозеф П.Кеннеди непрерывно атаковал президента докладами, изобиловавшими мрачными сообщениями о том, что Англия на грани полного краха и вот-вот сдастся на милость победителя. Армейская разведка смотрела на ближайшее будущее Великобритании довольно мрачно и колебалась в вопросе поставок оружия, тем более что таковое было нужно американским вооруженным силам, в то время начавшим стремительно расти. В этой ситуации Рузвельт с одобрением отнесся к возможности получить мнение о положении Англии из независимого источника, в обход обычных бюрократических препон и искажений.

Исход этой миссии Донована был решающим для Англии, и Стефенсон мгновенно понял это. Донован поднялся на борт «летающей лодки» 14 июля 1940 года и через Лиссабон устремился в Лондон, формально «по своим делам», так что американское посольство не было заранее извещено о его приезде. В Англии его ждал теплый прием: его принял король, он встречался с Черчиллем и с многими другими ответственными лицами, в том числе и руководством английской разведки. В результате поездки Донована наладился обмен информацией между Англией и США, причем не только в сфере разведки, но и в сфере научных исследований, а также работ над новым оружием, что в конечном счете сыграло огромную роль в исходе Второй мировой войны. Сотрудничество это обрело формальный статус в 1941 году и развернулось во всю мощь с вступлением США в войну. До относительно недавнего времени об англо-американском сотрудничестве знали очень немногие — настолько этот вопрос считался сверхсекретным. А между прочим, во многом благодаря именно ему дешифровальные службы обеих стран достигли огромных успехов в декодировке немецких и японских шифровок. Не овладей они этим искусством, трудно сказать, как Америка и Британия сумели бы добиться побед на море и в воздухе, особенно в период до 1943 года, когда силы союзников во многом уступали вражеским.

Донован вернулся в США в начале августа 1940 года и доложил Рузвельту, что с тех пор как главой государства стал Черчилль, моральное состояние британцев резко улучшилось, что английские военно-воздушные силы великолепны, что страна располагает сетью радарных установок, о каковой немцы пока еще не знают, что радиоперехват немецких сообщений дает английской разведке огромное число сведений неизмеримой важности, что для организации и поддержки движения сопротивления за линией фронта учреждено Руководство операциями специального назначения (РОСН), которое формирует команды из подходящих людей и обучает их методам ведения партизанской войны. Он также доложил, что Великобритания отчаянно нуждается в поставках американского оружия, и дело это не терпит отлагательств, тем более, что Англия — это первая линия американской обороны. В частности, он настаивал на отправке американских эсминцев в британские базы в бассейне Карибского моря — и спустя всего несколько недель (4 сентября 1940 года) это было осуществлено, надежно связав оборонные интересы Америки и Англии в нерасторжимое целое.

Обмен посланиями между Рузвельтом и Черчиллем об имеющем решающее значение усилении оборонной мощи британского флота осуществлялся через Стефенсона. Причем Донован держал его в курсе того, как идут дела в этом вопросе. В качестве главы американской резидентуры MI-6 Стефенсон отвечал за все виды разведывательной и контрразведывательной работы этой организации на территории США. А кроме того, он был личным представителем премьер— министра Великобритании по вопросам координации деятельности других английских секретных служб, занятых в Канаде и США — по поручению РОСН — вербовкой и обучением добровольцев для ведения партизанской войны.

Энергичный канадец, выступавший от имени Черчилля и походя сумевший добиться доверия Рузвельта, был одновременно и «служащим британского отдела паспортного контроля» в Нью-Йорке, и директором организации, называвшейся Британское управление по координации безопасности (БУКБ), чья штаб-квартира размещалась в комнате № 3606 в международном корпусе Рокфеллеровского центра. В обязанности Стефенсона, в частности, входило обеспечение безопасности морских транспортов с военным снаряжением, отправлявшимся из западного полушария в Англию. Для пресечения актов диверсий он обменивался информацией с ФБР, так что Гувер получил от него немало сведений о ряде диверсантов.

При всем том первоочередной задачей Стефенсона было следить за тем. чтобы влиятельные американцы — как в самом правительстве, так и вне его — верно понимали ситуацию в Европе и четко осознавали необходимость помогать Англии, дабы и она не пала, как Франция.

Такова была тайная политическая миссия Стефенсона. Аналогичные инструкции были даны и британскому посольству. Как писал Черчилль посту своего правительства в Вашингтоне лорду Лотиану: «Если мы окажемся побежденными, у Гитлера окажется хороший шанс завоевать весь мир». Черчилль лично наставлял Стефенсона относительно смысла его миссии в США и дал ему псевдоним Отважный — эпитет подходящий и самому Черчиллю. И США, и Англия многим обязаны отличной работе Стефенсона, но, вероятно, самым ценным его вкладом в общее дело было то, что он распознал таланты Донована.