Пасхальные выходные на дворе. Мне бы сейчас с Джейми играть да яйца прятать, чтобы он их искал. Чем я и займусь через минутку. Мне просто нужна ещё минутка.

А помнишь, Джейми вырос из своих первых ползунков? Ты их пока складывала в мешок на чердак убрать, обревелась вся.

Мне казалось, я лишаюсь части его самого. И так до сих пор бывает, когда разбираю его одежду. Провожу пальцами по его вещам в ящиках. Их бы разобрать. Половина наверняка ему уже мала, хотя темпы его роста, слава богу, поубавились.

Вставляю последний ящик, и тут боковая дверь отворяется настежь.

– Мам, – по дому разносится крик Джейми. Он топает по кухонному кафелю.

– Сними ботинки, – откликаюсь я.

– Ой, – доносится до меня. Наверное, пошёл сейчас обратно ко входу, скидывает сапоги, оставляя их лежать в углу как попало.

– Есть хочу. Можно я шоколадку мою съем? – кричит он. Улыбаюсь, поднимаюсь и вытираю глаза.

– Ты рюкзак свой не видел?

– Ну… – Видимо, придумывает ответ, а то, если сказать правду, можно и получить.

– Он в твоём домике?

– Да, – сознаётся он.

Мы встречаемся на лестнице. Выражение лица у него какое-то смущённое и грустное одновременно.

– Ну и ладно, – тихо говорю я, – я же просто спросила. Давай, мой ручки и в настолку поиграем.

Он кивает и исчезает в ванной.

Иду в уголок, где с удивлением обнаруживаю его сапожки на подставке. Дёргаю за ручку дверь, проверяю, что закрыто. Как хорошо, а вместе с тем, как печально, что Джейми, когда вошёл, всё закрыл. Видимо, ему передалась моя привычка проверять замки.

Пытаюсь вспомнить, когда я в последний раз видела твои вещи, Марк. До того, как кто-то забрался в дом? Не знаю.

Я, в принципе, могу понять рысканье Йена по твоему кабинету, отчаянную нужду в деньгах, вот это вот извращённое представление, что раз он твой старший брат, то может рыться в твоих вещах и взять на себя исполнение завещания.

Но на кой ему сдались твоя одежда и ботинки? Да и вещи Джейми тоже. Бессмыслица.