— Тогда давай скажем всем, что меня похитили иномирцы, — пожал я плечами. — А потом будешь всем по секрету рассказывать, что ты не знаешь точно откуда у меня все эти знания. Но думаешь, будто я научился у них.

— Это все условия? Или еще что-то? — нахмурился старик, так как я замолк.

— Разумеется! Причем самое важное! — довольно откинулся на спинку кресла. — Еще мы объявляем войну тем трем Родам, о которых ты говорил.

— Но…

— Никаких «но»! — помотал я головой. — Репутацию надо беречь. Как-никак, это дело чести, они убили моего предшественника. И в том месте я тоже оказался по их вине. А еще они покалечили брата, помогли этому Роду загнуться. Как я буду выглядеть в лице других аристократов, если они узнают, что я не отомстил? — поднял бровь, а старик согласно кивнул. — Впрочем, вижу, что ты тоже этого хочешь. Так ведь?

Барон Ржевский сжал кулаки, и некоторое время сидел, глядя перед собой.

— У меня встречное предложение, — процедил он, стиснув зубы, — И оно не обсуждается.

— О, любишь торговаться? — я закинул ногу на ногу. — Что ж, я слушаю.

— Я буду лично участвовать в боевых операциях против этих ублюдков, — безапелляционно заявил старик. — Я знаю имена тех, кто сделал это с Егором. И я хочу лично с ними разобраться.

— Старик, ты едва ходишь, — усмехнулся я. — Какая тебе еще война?

— Ой, ну ты же Архимагистр лекарь, — скорчил он рожу. — Примени какие-то там свои штуки, ты же такой сильный и могучий, тебе подвластны все живые организмы!

— Так, всё, хватит, — остановил его. — Предложение принимается. Только хватит дразниться!

Борис Ржевский вышел из старинного автомобиля, взял трость, и медленно направился к главному входу в шикарный особняк.

Слуга закрыл за ним дверь автомобиля и отправился на стоянку, дожидаться своего господина, на что Ржевский едва заметно улыбнулся. Ведь он вернул этого старого слугу на службу совсем недавно, а кажется, будто бы их расставания не было и вовсе. Всё как раньше, как в былые времена.

Старик прихрамывал на правую ногу, опирался на трость, и по нему сразу можно сказать, что каждый шаг причиняет ему боль. Но всё равно на лице Ржевского сияла улыбка. Он прошелся по внутреннему двору, кивнул двум своим давним знакомым, и те коротко поздоровались в ответ. Вокруг было довольно многолюдно, ведь обычно здесь собирается весь свет Алапаевска. Граф Вершилин устраивает званые вечера каждые выходные, это такая местная традиция.

Борис спокойно прошелся по внутреннему двору, и направился сразу в зал для приема. По пути он постоянно подмечал удивленные взгляды, и также заметил, что его бывшие партнеры, с которыми он раньше отлично общался, даже не смотрят в его сторону. В их глазах он проигравший, уже не того уровня, чтобы даже разговаривать с ним.

— Господин… Ржевский? — удивился слуга, что стоял у двери. Никто не сверяется здесь со списком приглашенных, так как многие знают каждого местного аристократа в лицо. Их не так уж и много.

— Он самый, — оскалился старик. — Открывай дверь, прощелыга! — поторопил он слугу, и тот, удивленно хлопая глазами, подчинился приказу. Как-никак, а Вершилин всегда приглашает всех аристократов города, и Ржевский в их числе.

Борис зашел в просторный зал и окинул публику быстрым взглядом. Он сразу подозвал к себе официанта и взял с подноса стакан с бренди, после чего, всё также прихрамывая и опираясь на трость, неспеша направился к столам с закусками. А то что, зря пришел, что ли?

Разговоры резко стихли, и только ненавязчивая спокойная музыка не позволила воцариться звенящей тишине. Все уставились на Ржевского, так как никто не ожидал его здесь увидеть. И это удивление на лицах доставляло Борису неописуемое удовольствие. Еще бы, ведь такому как он приходить сюда не только неуместно, но при этом опасно для жизни или, как минимум, репутации. Точнее ее остаткам.