Разговор продолжался не менее десяти минут, пока не вошел охранник. Он сказал им что-то, по-видимому, предупредил об окончании времени.
– Во время разговора в камере не было охранника? – поняла Джесси.
– Предыдущий режим безопасности, – напомнила Кэт. – Еще одно нововведение, пришедшее со мной.
– Выходит, мне даже не с кем обсудить, о чем же они говорили?
– Я заменила большую часть сотрудников. Единственные, кто остался, это Беренсон и Кортез. Больше никто не воспринимал эту работу серьезно. Честно говоря, ребятам вообще повезло с таким малым количеством инцидентов.
Джесси была наслышана о двух эпизодах, произошедших в НРП за семь лет его существования. В первом случае заключенный напрыгнул на охранника и ударил его головой о стену восемь раз, прежде чем его скрутили. Через неделю парень скончался, так и не успев выйти из комы.
Во второй раз один из резидентов умудрился стащить ножницы с поста охраны, когда его переводили из одной камеры в другую. Прежде чем Кортез с напарником повалили его на землю, преступник успел зарезать двоих. Затем он умудрился вырваться и напал на третьего бедолагу, порезав ему шею. В конце концов, Кортез схватил его за шею и принялся душить, пока тот не потерял сознание. По всей видимости, резидент потерял слишком много кислорода и через два дня медики констатировали смерть мозга. Его отключили от аппарата искусственного поддержания жизни. Вновь обратив внимание на монитор, Джесси поняла, почему Кэт не стала увольнять Кортеза.
В этот момент, после прихода охранника, ее отец встал и бросил что-то еще, заставив Крачфилда сильно напрячься. Затем он повернулся и улыбнулся прямо в камеру.
Джесси была рада, что сидела, поскольку ощутила, как во рту пересохло, а колени ослабли. Несмотря на два минувших десятилетия, он выглядел точно также, каким она его и запомнила. Да, морщины были более глубокими, а щеки слегка провисли. Но холодные, расчетливые глаза того же оттенка зеленого цвета, что и у нее самой, оставались неизменными.
Казалось, он посмотрел в камеру, будучи уверенным, что однажды она увидит эти кадры и испытает полнейший ужас. Он явно упивался этой идеей. За секунду до выхода он остановился и подмигнул.
ГЛАВА 20
Джесси собиралась войти в камеру Крачфилда и сесть на то же самое место, возможно, даже на тот же стул, на котором сидел ее отец два года назад. Она попыталась проигнорировать легкое ощущение тошноты и сосредоточиться на том, что собиралась делать и говорить.
– С тобой все в порядке? – спросила Кэт, передавая пульт с красной кнопкой, пока они стояли за дверью камеры.
– Надеюсь, – ответила Джесси. – Я пытаюсь утрясти все, чтобы он не смог обработать меня.
– Что говорит детектив Эрнандес? – поинтересовалась она, имея в виду звонок Джесси пару минут назад.
– Последние два года, примерно с середины октября 2016 года, доктора Бертранда Роя никто лично не видел. Он занимал должность профессора в Университете штата Калифорния в Нортридже и работал в области девиантного поведения. Вот почему его имя показалось мне знакомым. Он написал методичку, которой я пользовалась во время учебы. Его желание встретиться с Крачфилдом никак не вызвало бы подозрений.
– И он пропал? – еще раз уточнила Кэт.
– Вроде того. Эрнандес говорит, что доктор Рой написал заявление на отпуск продолжительностью в два года без каких-либо предупреждений прямо посреди семестра. Просто взял и ушел.
– И это ни у кого не вызвало подозрений? – спросила Джентри с явным скептицизмом.
– Он якобы периодически отправляет многим письма, – ответила Джесси с таким же сомнением в голосе. – Доктор сообщил, что занимается изучением изолированных общин коренных народов Южной Америки и то, как они справляются с насилием в своих племенах. Его коллеги заявили, что это странный шаг, но не безумный. Он и раньше покидал работу довольно резко и без объяснений. Он не женат и не имеет детей, а потому не особо привязан к чему-либо, помимо своей работы.