Потом опомнилась, повернулась к Василисе и уставилась на нее не мигая.

– Душа будет терзать тело, пока то не умрет, подарив ей желанную свободу, – едва ли не с испугом пояснила она. И тут же снова заметалась по каморке. – Какой напрашивается вывод? Правильно! Нужно избавиться от души до того, как она избавится от тебя!

Она бросилась к Василисе, опустилась рядом с ней на колени, и та вжалась в стул, пытаясь отодвинуться.

– Что же ты молчишь? – спросила Марья, пытливо вглядываясь в ее лицо. – Ну же, неужели совсем нечего сказать? Что с тобой, Василиса, ты побледнела? Каково узнать, что ты замужем за живым трупом?! Я говорила ему, что ты никогда не примешь его. В отличие от меня. Впрочем, я не закончила.

Она поднялась и снова отошла на границу света, погладила длинными изящными пальцами цветок.

– Остается главный вопрос, – едва слышно прошептала она. – Как извлечь душу, не убив тело, и как не отпустить ее в эфир. Я ломала над этим голову, пока не поняла: такая задачка не под силу ни одному колдуну, ни одной ведьме. Это может сделать только бог. Я проводила ритуалы. Я пыталась призвать его. Но он не откликнулся. Но ведь у Кощея получилось… Возможно, будь у меня больше времени, я бы смогла найти ответ самостоятельно, но мое время подходит к концу. Ответ нужен мне здесь и сейчас.

– Кощей никогда не даст его тебе, – прошептала Василиса.

Она пыталась осознать услышанное. Ей не хотелось верить. Но она уже знала, что Марья сказала правду.

– Еще как даст, – спокойно ответила Марья, поворачиваясь к ней. – Иначе я убью тебя. Впрочем, я все равно это сделаю. Ты мешаешь ему вернуться, снова стать таким, каков он есть на самом деле. Я не знаю, как ты это делаешь, да мне это и не интересно. Но как только ты умрешь, я вновь займу причитающееся мне место.

– Его жены? Или царицы Нави?

– И то и другое, – торжественно объявила Марья.

Василиса усмехнулась. Потом засмеялась. Сначала тихо, потом в голос.

Лицо Моревны скривилось.

– Что смешного? – взвизгнула она.

– Твое самомнение, – ответила Василиса. – Меня веселят его размеры. Ты правда думаешь, что это место все еще твое? Это ведь ты пыталась перейти Смородину. Хотела доказать, что Навь все еще считает тебя царицей. Ну что ж, Навь явно дала тебе понять, что это не так. А насчет того, что когда-то Кощей звал тебя женой… Он давно забыл про тебя. Не упоминал ни разу, если честно. И поверь, твой портрет не висит в его спальне. Уж я-то точно знаю. И вряд ли он захочет его туда повесить.

Марья сжала пальцы. Василиса ощутила, как дернулась цепочка, сжимаясь вокруг шеи. Нужно было сбавить обороты, если она не хотела, чтобы Марья убила ее до прихода Кощея. Но Моревна вдруг расслабилась.

– Это мы еще посмотрим, – улыбнулась она, и эта перемена испугала Василису сильнее, чем все, что было до этого. – О, как забавно блестят твои глаза! Ты все еще злишься на меня за мою шутку? Разве яблочко было невкусным? Светлые, вы так лицемерны. Впрочем…

Она рывком приблизилась к Василисе, наклонилась ближе и всмотрелась куда-то между ребер, туда, где, по поверьям, живет душа. Василиса снова подалась назад, ей была противна близость Марьи и не нравился ее взгляд, но та вцепилась острыми ногтями ей в плечи, удерживая.

Василиса знала, на что она смотрит. Многие маги при должной концентрации умели видеть ауры. Кое-кто неплохо их трактовал. Некоторые умели смотреть глубже – в душу. Считалось, что для того, чтобы открыть в себе истинное зрение, нужны недюжие силы и десятилетия практики. Единицы рождались с этим даром. Одним из таких исключений была Божена, видевшая людей насквозь и потому предпочитавшая больше смотреть под ноги или в небо, нежели вокруг.

– О, какая красота! – с восхищением прошептала Марья, и глаза ее расширились, словно она и впрямь увидела нечто дивное. – Какое изумительное черное семя. Мне даже лестно, что оно появилось благодаря мне. Как жаль, что я убью тебя раньше, чем оно успеет прорасти и распуститься. Этот цветок был бы великолепен…