— Нам нужно это кольцо ещё на некоторое время. Потом, я обещаю, мы вернём его вам, миссис Вандергрифф.

Она неохотно сдалась.

Алистер взял сборник стихов, раскрыл его, просмотрел несколько строк и протянул книгу миссис Вандергрифф.

В этот момент из-за обложки выпал белый конверт. Алистер поднял его, протянул женщине, и она спросила:

— Не хотите взглянуть на фотографии Франсин? Мы сделали их в последнее проведённое вместе Рождество.

Мы не смогли отказаться.

Мне не терпелось поговорить с Малвани и продолжить это дело.

Я почти не смотрел на фотографии, когда она протянула их мне; на каждом снимке была изображена красивая девушка с высокими скулами и вьющимися каштановыми волосами. Она явно унаследовала уверенность и решительность своей матери — это было видно и по её позе, и по выражению лица.

Я быстро взглянул на последнюю фотографию: группа молодых людей собралась вокруг пианино на рождественском вечере; на заднем фоне виднелась украшенная ёлка.

Я снова вытащил карманные часы: почти девять утра. Нам пора уходить.

Однако что-то заставило меня ещё раз взглянуть на последнюю фотографию.

Я сосредоточил своё внимание на человеке, который широко улыбался в заднем ряду. Даже на чёрно-белом снимке были хорошо заметны идеально уложенные волосы и ровные, белые зубы. Он смотрел на меня с фотографии, словно издеваясь над неспособностью его узнать.

Ведь это лицо я уже видел ранее.

— А как этот человек связан с Франсин и Робертом? — взволнованно поинтересовался я.

— О ком вы говорите? — устало произнесла миссис Вандергрифф.

— Здесь, во втором ряду, сразу за Франсин, — показал я.

Но миссис Вандергрифф, казалось, окунулась в воспоминания и плохо меня слышала.

— Милый мой, — вздохнула она, — вы, похоже, совершенно запутались. Как Роберт мог знать его? Вы же показываете на самого Роберта!

Мы продолжали непонимающе взирать на неё.

Озадаченная нашей реакцией, миссис Вандергрифф добавила: