– Потому что я… Ну, не вполне невинна.

Доктор Веннинг незначаще махнула рукой.

– Ну, донна-мадонна-примадонна… Какая разница? Думаешь, все эти девушки в белом – такие невинные девственницы?

Рут открыла коробку – слои, слои, слои тончайшей голубой оберточной бумаги. Осторожно, один за другим, она потянула слои бумаги. Под ними тихо лежал, будто улыбаясь ей, жемчужно-серый костюм и в тон ему шляпка-таблетка с вуалью мушками. Ткань переливалась, словно на ней играло солнце.

Рут достала жакет и приложила к себе. Прекрасен, он совершенно прекрасен.

Доктор Веннинг, по-прежнему сидевшая за столом, снова сняла очки.

– Хороший цвет, здорово подходит к рыжим волосам, – проговорила она.

Потом снова нацепила на нос очки и скрестила руки на животе.

– Да и вообще, кому охота оставаться девственницей? – спросила она. – Сама посуди, у них же поистине кошмарная жизнь, вечно кто-то пытается принести их в жертву.

Рут не могла вымолвить ни слова.

– Ну, ну, будет, не бери в голову, – постаралась отвлечь ее Веннинг. – У меня же нет дочери, как ты знаешь. Так что это… Мне это приятно. Приятно сделать это для тебя.

Доктор Веннинг часто говорила ей так.

Ей было приятно слушать Рут, приятно давать ей книгу, пластинку, приятно сходить куда-нибудь вместе поужинать.

– Давай пойдем встряхнемся? – предлагала она, беря Рут под руку, когда они выходили в субботу с работы. И покупала обеим по булочке и чашке кофе в кондитерской напротив или по кружке разливного эля в баре.

Через какое-то время Рут заметила, что и она мало-помалу начала так говорить.

– Мне это приятно, – говорила она Питеру, когда тот благодарил ее за то, что она принесла ему в библиотеку сэндвич, или прогладила рубашку, или перепечатала его статью.

В знак признательности он нежно клал ей голову на плечо, или обнимал, или поворачивал к себе ее лицо и целовал, а она думала: мне это приятно. Мне приятно.

Рут и Питер обвенчались воскресным утром в самом начале мая в часовне Баттел в Йеле. Рут держала букетик желтых нарциссов.

Гостей было совсем немного: доктор Веннинг, доктор Ван Дузен и научный руководитель Питера – сутулый старичок-англичанин, с которым Питера связывала горячая дружба, хоть формально они и держали дистанцию. Рядом с Питером стояли двое его приятелей по Йелю, а к Рут приехала из Нортхэмптона ее подруга, Марни Лоуренс, – после выпуска она осталась там же в колледже работать в Нельсоновской библиотеке.

День был туманным и прохладным, в воздухе носился аромат сирени.