Ей хотелось шваркнуть об нее чем-нибудь.

Она с силой пнула ножку стола – так, что самой стало больно, и, тяжело дыша, оглянулась, чего бы еще грохнуть. На полке стояли тарелки, пара стаканов на сушилке… Нет, нет, не надо ничего бьющегося. Не станет она бить посуду…

Рут подошла к комоду возле кровати, выдвинула ящики и принялась вышвыривать из них одежду – топтала свои блузки и лифчики, носки и свитера Питера. Сдернула рубашки с плечиков в шкафу и тоже свалила на пол. Схватила книгу и изо всех сил швырнула ее на кровать. Потом еще одну, и еще.

Опустилась на колени, выволокла из шкафа ботинки Питера, бросила на середину комнаты.

Потом на минуту остановилась. Стало как-то нехорошо, на лбу выступила испарина. Что еще? Что еще сделать?

Стянула с кровати покрывало – груженное сброшенными на него книгами. Принялась яростно колотить подушкой стол, диван, кресло – той самой милой рыжей подушкой, которую она столько дней мучительно мастерила, исколов себе все пальцы.

Подушка лопнула. В воздухе закружились перья.

Рут подошла к полке и схватила стопку бумаг – черновик пьесы, которую она сочиняла после того, как забросила писать свой роман. На мгновение притормозила – никогда ведь потом не соберет… а, да что тут жалеть, все равно вышла слащавая дребедень, дурацкая пьеска – и щедрой рукой рассыпала листы.

Те послушно полетели, плавно опускаясь на дощатый пол.

Остановившись посреди комнаты, она огляделась.

Пожалуй, нечего больше разрушить без серьезного ущерба. Значит, всё, бежать.

Рут прислушалась. Наверху было по-прежнему тихо, хотя Питер не мог не слышать ее.

Слышал и не остановил. Ему просто нет до нее дела.

И Рут, спотыкаясь, кинулась вниз по крутым ступенькам. Распахнула дверь и захлопнула ее с такой силой, что дверь снова отскочила и ударила о стену, так и оставшись открытой настежь. Рут слышала, что дверь болтается, но уже летела прочь.

Вернувшись домой, она обнаружила Питера – тот сидел на полу.

Вокруг него валялась одежда, пух и перья, башмаки, грудой высилось содержимое книжных шкафов.

На столе рядом – бутылка виски.

Услышав ее шаги, Питер поднял голову.

На коленях у него лежали листочки – ее пьеса. Он начал разбирать их по порядку, пытаясь сложить.

К его свитеру на спине прилипли перышки. И одно перо застряло в волосах.