Света села на кушетку напротив матери, вздохнула. Она всё так же не поднимала на нее глаз. Смотрела то на свои руки, то на окно. Вот что она рассказала.
Яша приехал к ней перед самым Новым годом. Девушка возвращалась с занятий и у общежития заметила парня, у которого была такая знакомая походка: цыган уже не первый час поджидал девушку и довольно сильно замерз. Он будто почувствовал на себе ее взгляд, повернулся и бросился к любимой. В отличие от матери, он сразу понял, что девушка ждет ребенка. Привез Свету в домик к какой-то бабке, которая за живые деньги поделилась своей жилплощадью, а сама уехала к дочери в гости. Те дни, проведенные в маленьком домике, Света вспоминает с теплотой в сердце. Яша сказал, что очень хочет жениться на девушке. Но та покачала головой. Явиться сейчас пред мамины очи — значит нарваться на скандал, а она не желает доставлять волнение ребенку. Может, позже…
— Послушай, но мы же поженимся, почему Полина Яковлевна будет против? Я же не отказываюсь ни от тебя, ни от ребенка. Кстати, это — девочка, — говорил парень, глядя на живот любимой. Та улыбалась, но была непоколебима. Пожениться без согласия матери было еще страшней.
— Это убьет ее, — сказала девушка.
— Какой срок у тебя был, когда приезжала ко мне в последний раз? — спросила мать.
Света вновь опустила голову:
— Пять месяцев, — ответила она.
— И ты мне ничего не сказала… — с обидой проговорила Полина Яковлевна.
Дочка закрыла лицо руками и заплакала:
— Да ты бы против была, — пробормотала она, сквозь слезы.
Мать не ответила, глядя на содрогающиеся плечи девушки. Она пересела на кушетку, вздохнула тяжело и обняла свое непутевое дитя.
— Ну, не реви, не реви. Молоко пропадет, чем ты тогда мою внучку кормить будешь? — приговаривала она, прижимая Свету к себе. Та закивала, соглашаясь, но заревела еще сильнее. Мать дала ей выплакаться, потом вручила носовой платок, девушка послушно высморкалась, утерла слезы и продолжила рассказ.
Яша то появлялся, то пропадал. С пустыми руками он ни разу не приходил. Девушка не спрашивала его о том, чем он занимается, а парень не объяснял. Он дал ей номер телефона одной своей родственницы.
— Если захочешь меня найти, то позвони ей, назови свое имя, она меня быстро найдет, — сказал любимый.
У Светы была хорошая память на цифры. Стоило лишь раз взглянуть на номер телефона, и он врезался в память навсегда.
— Подожди, — перебила Полина Яковлевна, — если на Новый год у тебя был срок пять месяцев, а сейчас только март, значит…
Света кивнула.
— Ромала родилась раньше срока. Я сделала всё, чтобы закончить учебу до родов, да видно, переутомилась. Вот воды и отошли прямо в кабинете у декана. Он сам скорую вызвал. Меня привезли сюда, да положили в коридоре. Я дошла до сестринской, там никого не было. Позвонила Яше. Потом сестра пришла. Я ей говорю, чтоб меня в нормальную палату положили, а та как фыркнет: «Это вам не санаторий. У меня нет для каждой отдельной палаты!» И выставила в коридор. Я не знаю, сколько времени прошло. Потом та же сестра, теперь уже с врачом, подлетели ко мне: «Филимонова?» — спрашивают. Я кивнула, а они аж побелели обе. Хвать меня под руки и отвели в отдельную палату, там даже холодильник был. Обезболивающее поставили, осмотр нормальный сделали. И всё щебечут, щебечут, даже противно стало. Я всё удивлялась, глупая, с чего бы они изменили ко мне свое отношение? Поняла лишь, когда дверь палаты открылась, и в белом халате вошел Яша. Ты можешь себе представить это, чтоб по родильному отделению прогуливался посторонний мужик?! Я чуть с койки не грохнулась. Потом меня рожать отвезли, и Яша присутствовал на родах нашей дочурки.
Женщина только глазами хлопала, а девушка продолжала свой рассказ:
— А потом, уже после родов, Яше рассказываю, что со мной произошло в больнице, а он улыбнулся, поцеловал и сказал, чтоб я больше ни о чем не беспокоилась. Наша девочка хоть и родилась преждевременно, но за ней очень хорошо смотрят. Она за эту неделю набрала хороший вес. Сначала потеряла почти триста граммов, зато к сегодняшнему дню те же триста набрала. Яша договорился с врачами, что мы еще неделю пробудем здесь.