Нетро – 11

Зартан – 7

Когда я смотрю на них сейчас, эти оценки кажутся близкими, разрыв вполне можно сократить.

– Через две недели мы соберемся, чтобы стать свидетелями кульминации всего, чему вы научились! – говорит Абердин. – Через две недели ордены встретятся на поле битвы, чтобы сразиться в Пятикратной войне! Через две недели мы узнаем, кто станет орденом-победителем!

По толпе проносится нестройный ропот, одновременно возбужденный и встревоженный. В частности, Мариус выглядит довольным, его белые зубы ярко сверкают.

– Вы будете гордиться мною, директор, – говорит он, и удивительно, как он сдерживает себя от того, чтобы не начать вылизывать тому сапоги.

Позже я вновь встречаюсь с Марленой в тренировочных залах, где мы можем побыть наедине. Мы сидим вместе на полу, она на моих коленях, ее спина прижата к моей груди. Пока она смотрит в книгу, мои руки лежат на ее плечах, так что я могу нежно целовать ее шею сзади. Прошло две недели с тех пор, как мы убили Тимса, две недели, проведенные вместе, две недели поцелуев и нежных касаний. И каждый раз чувствовался таким захватывающим, как будто был первым.

– Так что такое Пятикратная война? – спрашиваю я.

– Проблема. – Она резко выдыхает. – Пятикратная война – одно из самых известных испытаний, а также одно из самых опасных. Это симуляция битвы, в которой участвуют все, орден против ордена, на поле битвы в котловине кратера. В центре поля находится башня, а наверху башни, за лабиринтом комнат и лестниц, лежит самоцвет. Первый студент, который доберется до вершины и заберет камень, побеждает в испытании и получает пять очков. После этого каждая команда получает по одному очку за каждых пятерых студентов, которые все еще могут участвовать в бою.

– Могут участвовать?

– Находятся в сознании, способны двигаться, свободны от разного рода магических ловушек. И, ну, знаешь, – она смотрит в сторону. – Живы.

– Боги, – шепчу я. Я до сих пор помню полный хаос игры в Балитесту, когда было всего пять команд. Если представить это, но с каждым учеником в школе…. – Это будет ад.

– Это имитация войны, – поясняет она. – И она определенно такая же кровавая. Как всегда, есть список разрешенных глифов, но даже с ним бывает много травм и, как правило, несколько смертей.

– Вот почему Абердин выбрал его? Потому что это возможность для Мариуса убить меня без лишних сложностей?

– Вероятно, – говорит она. – Но, более того, свободная структура испытания дает ему бесконечные возможности для обеспечения победы Авангарда. Он может заставить судей отворачиваться, когда они применяют запрещенные глифы. Он может снабдить их всевозможным вооружением и средствами. Он может оборудовать башню ловушками, о которых будет знать только Мариус. Он может сделать все это и даже больше.

Я сажусь напротив нее:

– Так как же нам победить?

Она закрывает книгу и смотрит на меня.

– Нам нужно победить настолько решительно, так смело и так безоговорочно, чтобы жульничество никак его не спасло.

– И как нам это сделать?