Тунгата расстроился: всего двенадцать? Он надеялся на большее. Помешкав мгновение, он спросил:

— С ними есть белый офицер?

«Баллантайн! — подумал Тунгата. — Наверняка это сам великий шакал».

— Они переправились, вошли в лес. Мы потеряли их из виду, — доложил наблюдатель.

Теперь вопрос в том, рискнут ли родезийцы пройти по открытой прогалине.

Тунгата навел бинокль на прибрежные заросли. Особым образом отшлифованные линзы со специальным покрытием усиливали каждый лучик света, но деревья и кусты под ними уже становились плохо различимы: солнце зашло, последние краски заката гасли, и в ночном небе загорались первые звезды.

— Они все еще в лесу, — раздался из динамика другой, более низкий и грубый голос наблюдателя на южной окраине поляны.

— Костер! — тихо приказал Тунгата в микрофон.

Через пару секунд на дальнем от реки краю прогалины между деревьями засветился желтый огонек. В бинокль Тунгата увидел, как перед костром прошел человек, создавая превосходную иллюзию мирного лагеря, где отдыхают измотанные бегством, ничего не подозревающие партизаны, которые почувствовали себя в безопасности и решили приготовить ужин.

Не слишком ли очевидна приманка? Не слишком ли он положился на слепую ярость преследователей?

Сомнения Тунгаты разрешились почти мгновенно.

— Они вышли из леса на поляну, — сказал хриплый голос из динамика.

Уже стемнело настолько, что на противоположном краю поляны ничего нельзя было различить даже в бинокль, и приходилось полагаться на донесения наблюдателей. Тунгата следил за секундной стрелкой на светящемся циферблате наручных часов. Поляна тянулась на полтора километра — на полной скорости родезийцы могут пересечь ее минуты за четыре.

Не сводя глаз с секундной стрелки, Тунгата заговорил в микрофон:

— Минометы, приготовиться к стрельбе осветительными снарядами!

— Минометы готовы!

Минутная стрелка завершила круг и пошла по второму.

— Минометы, огонь! — приказал Тунгата.

Из леса за его спиной раздались глухие удары трехдюймовых минометов и свист взлетающих в небо мин. В высшей точке траектории взорвались и повисли на крохотных парашютах осветительные снаряды, излучая резкое синеватое сияние. На прогалине стало светло, как на освещенном прожекторами стадионе. Посреди открытого пространства группа бегущих людей была захвачена врасплох и застыла под ослепительным светом, отбрасывая черные тени, плотные и тяжелые, как камень.

Спецназовцы мгновенно залегли — вот только укрыться было негде. Распластанные по земле тела выделялись на плоской поверхности бугорками. Впрочем, их почти сразу же скрыли густые клубы пыли и комья земли, взметнувшиеся вокруг.