— А если ты со злости подпалишь лодью, то помни, вплавь еще дольше.

Димка зарычал, сжав кулаки, но Вран даже не открыл глаз. Я не стала вмешиваться. Методы Врана отличались от методов Алвара, но явно действовали, раз уж нигде ничего не полыхнуло.

Мысленно я сама взвыла, представив такое длительное и однообразное путешествие, но делать было нечего. Мой мир, в котором за несколько часов можно было облететь весь земной шар, кажется, окончательно остался в прошлом.

Я подумала о Павле Николаевиче. На что он надеялся? Понимал ли он, что у него нет шансов против тех, кто уже владеет этим миром? И стоили ли те несколько секунд свободы в мире, наполненном аэтер, того, чтобы отказаться от жизни? Я гадала, вправду ли он планировал использовать меня как промежуточный сосуд, чтобы подчинить себе аэтер и сравняться с богами? Или же хотел спасти меня и Димку? Убийство Альтара и то, каким незнакомым он выглядел вчера, конечно, давали ответ на этот вопрос, но мне все равно хотелось верить в хорошее.

Наверное, я вправду была слишком человеком, но мне было жаль Альтара, который все же погиб, жаль Сумирана, для которого мир без парной стихии вдруг потерял смысл, и даже безумца Гаттара мне было жаль.

Я не могла винить их в безумии. Кто знает, какими станем мы, если вдруг нам вправду доведется прожить много лет и увидеть, как умирают от старости те, кто шел по этому пути рука об руку с нами… Будем ли мы и тогда все еще людьми?

Альгидрас молча встал рядом со мной, будто почувствовав мой страх.

— Я боюсь, — призналась я. — Как мы справимся с силой? Что будет с Димкой? Я даже представить себе не могу, каково это — жить так долго.

— Никто не может. Но мы научимся, — серьезно произнес Альгидрас и после паузы добавил: — Алвар считает, что Дима справится с новостью обо мне. Вран тоже так думает. Только я не знаю, как…

— Скажи «Дима, я твой папа» и, ну, не знаю… Обними его, что ли.

Альгидрас взъерошил волосы на затылке и ухватился за борт, когда лодью качнуло.

— Так сразу и сказать?

Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза. Альгидрас выглядел испуганным. Я, скорее всего, тоже.

— Да мне уже давно сказали, — снисходительно произнес Димка, уставший сидеть рядом с притворяющимся спящим Враном и ползком добравшийся до нас.

— Кто? — выдохнула я.

— Дедушка Гарай, потом дядя Будимир, потом этот, с огнем который.

Я вдруг вспомнила, что они вправду говорили что-то подобное, но тогда я не придала этому значения, а Димка, выходит, придал.

Альгидрас тяжело опустился на одно колено, и я невольно поморщилась. Попробовать залечить их раны с помощью аэтер ни один из мужчин мне не позволил.

— Дима… — сказал Альгидрас и замолчал, не зная, как продолжить.

— Ну, мама мне говорила, что ты далеко, а потом приедешь. Ты здесь был, да?