***

До последнего не верилось, что мы наконец покинем этот проклятый остров, но под команды кормчего из местных лодья отошла наконец от берега, и я вздохнула с облегчением. Единственное, что меня угнетало, — это то, каким скомканным получилось мое прощание с Алваром, который сперва был занят тем, что раздавал миллион указаний перед отплытием своим людям, потом целую вечность вновь утешал Димку, а после долго молча обнимался на берегу с Альгидрасом. Я, не желая им мешать, решила, что успею подойти позже, но Миролюб, уже успевший проститься с Алваром, загнал меня на лодью, и в итоге мне пришлось махать Алвару руками, свесившись за борт, и сердиться на Миролюба, который не дал мне вновь спуститься на берег, объяснив это дурной приметой.

Алвар молча поднял вверх вытянутую руку и замер в этом странном не то приветственном, не то прощальном жесте.

— Да он сам просил тебя забрать, — облокотившись о борт, признался Миролюб. — Он не любит прощаний.

— То есть наше расставание в прошлый раз было идеальным, да? Меня в воду и все?

Альгидрас, опершись на борт, невесело усмехнулся.

— Они сейчас тоже отчалят, — зачем-то сказал он.

Но савойцы не отчаливали, хотя все, кроме Алвара, уже были на борту. Алвар продолжал стоять на берегу до тех пор, пока не превратился в крошечную точку.

После исчез и сам берег, а мы с Альгидрасом и Миролюбом еще долго стояли у борта. Димка сидел на палубе, уткнувшись лицом в колени, и без конца повторял, что Алвар — предатель. Альгидрас несколько раз, кажется, собирался с ним заговорить, но так и не решился.

Наконец Вран, рядом с которым сидел ругавшийся Димка, спросил у Альгидраса, что означает «предатель», и получив ответ, сказал:

— Димар, видят Боги, ты как брат мне, но еще одно дурное слово об Алваре, и я выброшу тебя за борт.

Димка покосился на зафиксированную в лубке руку Врана, потом на перевязанную ногу и все-таки решил, что сил у того хватит.

— Он Альтея с собой взял, а меня нет, — шмыгнув носом, пробубнил он.

— Ты хотел бы отправиться туда без меня? — спросила я.

— С тобой, — буркнул Димка.

— Нас с Гритой туда бы не пустили. Это мужской монастырь.

Я понятия не имела, действительно ли женщин туда не пускают, и очень надеялась, что Димка не спросит про Альмиру. К счастью, он действительно не спросил.

— Ладно уж, — наконец пробормотал он и сердито обратился к Врану: — Сколько нам плыть?

— Два месяца и две седмицы, — Вран демонстративно зевнул и прикрыл глаза.

— Так долго? — заорал Димка.