Ага, теперь мы храним пророчество в тайне. Прекрасно.

– Есть, капитан! – ответила я. – Однако воды вокруг чисты и прозрачны. Куда же…

– Спрячь его в трюм.

Я так встревожилась, что выпустила из дыхала несколько пузырьков.

– Но, капитан…

Без всякого предупреждения она раскрыла пасть и укусила меня за лоб: нет среди китов более страшного и унизительного жеста. Хотя в груди вспыхнул гнев, виду я не подала – не имела права. Виллем и Трежер наблюдали за происходящим с ужасом и злорадством.

– Когда ты пришла ко мне, третья ученица, взор твой горел жаждой мести, – прорычала капитан. – Ты обещала нести смерть и обагрить море человечьей кровью. Я бы рада предоставить тебе такую возможность, но ты сама мне мешаешь. Ты почему-то решила, что мои приказы надо не исполнять, а обсуждать! Я выношу тебе второе предупреждение. Третьего не будет.

– Слушаюсь, капитан, – корчась от боли, ответила я.

– Ты отправишься в трюм вместе с нашим пленником, будешь присматривать за ним и не дашь ему умереть. Или не быть тебе больше третьей ученицей.

Тонкие струйки крови с моего укушенного лба потянулись по воде. Ненасытные голубые акулы, только вчера пировавшие человечиной, сразу встрепенулись.

Униженная и побитая, я вернулась к человеку.

– Что случилось? – спросил он.

Я не ответила, только взяла его в пасть – видимо, слишком резко, потому что он закричал и вновь наглотался воды, – оторвала от мачты и поплыла с ним на корму.

Оттуда мы спустились в трюм.

16

Если вы сами никогда не охотились, мое нежелание – вернее, мой ужас перед необходимостью прятаться в трюме, пока капитан ведет переговоры, – вас удивит. Да, там у нас склад: провизия на случай голодных дней, запасные гарпуны, воздушные ящики и всякая мелочь. Главным же образом трюм предназначен для забоя людей. Это живодерня, где мы держим человечьи тела и охотничьи трофеи. Гиблое и зловонное место. Там живут призраки, что воют по ночам.

Попасть туда без добычи – самое плохое, что может случиться с китом в открытом море.

Я спустилась в трюм с человеком в пасти – ладно, так и быть, с Деметрием, – и прилежный матрос задраил за нами люк. Кромешную тьму нарушал лишь едва заметный свет из маленьких квадратных окошек, выходивших в океан.

– Где мы? – спросил человек. – Ты меня здесь убьешь?

– Убью, если не закроешь рот, – ответила я, против собственной воли озираясь по сторонам.