Гарольд рассмеялся, но тут же нахмурился:

– Твоя правда, но все равно нет никого красивее моей Доланы.

– Ну конечно же, Гарольд. Она была прекрасна, словно ангел. – Барри тяжело вздохнул, затем резко показал рукой на меня, а потом на тарелку с рулетом с корицей: – Мы с Фред решили навестить тебя, и Филис приготовила для тебя немного вкусненького, которое точно впишется в твою больничную диету. Передавала тебе, чтобы ты скорее поправлялся. У нее уже были планы на это утро, но она собирается заскочить завтра и навестить тебя.

– Было бы здорово. – Гарольд медленно моргнул и посмотрел на меня, его взгляд стал более твердым. – Карла не причиняла вреда Юстасу. А если вы пришли за тем, чтобы я сказал вам обратное, можете уходить отсюда.

– Что вы, мистер Уайт! Мне очень жаль, что вы так переживаете из-за этого. Я не думаю, что Карла могла кого-то убить. – Я почти поверила в то, что говорила. – Мы просто хотели узнать, как ваши дела. – А вот это было неправдой… или правдой, но отчасти. Барри был прав, я надеялась найти какую-нибудь зацепку. Даже если в этом деле не была замешана Карла, может быть, Гарольд видел что-то интересное в тот день или мог знать, кто подсунул Юстасу ту злополучную булочку. – Вы очень напугали нас вчера.

Старик попытался сесть, но снова, нахмурившись, улегся на подушку.

– Все целы, верно? Карла сказала, что все целы. – Он проговорил это в отчаянии.

– Да, Гарольд. Все в полном порядке. – Барри засиял, и я поняла, как хорошо я знала своего отчима, потому что точно могла сказать, что в этот раз Барри старательно изображал беззаботность. – По правде говоря, ты оказал нам услугу. Мои девочки все равно хотели полностью отремонтировать магазин. Ты сэкономил нам время.

Несколько секунд Гарольд внимательно смотрел на меня, затем перевел взгляд на Барри и нахмурил брови:

– Я сделал все, что мог. Не могу сказать, что помню, чем именно помог, но был рад предложить свои услуги. Возможно, я должен был постараться слишком сильно, раз мог получить месячный абонемент в «Спрус».

– Ну вот опять, ты хочешь оставить всех здешних хорошеньких медсестричек? – Даже жизнерадостная улыбка Барри не могла скрыть его обеспокоенности. – Болезнь настолько прогрессирует? Ты правда ничего не помнишь?

Гарольд отрицательно покачал головой:

– Вообще нет.

– И ради святых белок, объясните мне, молодой человек, зачем вы сели за руль? – Мне кажется, я никогда раньше не видела Барри таким серьезным.

– Только ты не начинай. Карла уже отругала меня вчера, сразу же после того, как меня перевели сюда из больницы. Обвинила меня в том, что я украл ее машину. Сказала, что я никогда не смогу найти ключи, потому что теперь она будет прятать их от меня. – Казалось, что старик сдулся и стал еще меньше. – Я больше не чувствую себя мужчиной. Никакой свободы. Застрял здесь навечно. Не могу водить, не могу весь день работать в кофейне. А в «Спрусе», по крайней мере, можно притвориться, что у тебя есть собственная комната.

Барри показал рукой на окно:

– Гарольд, ты даже не думай променять этот вид на «Спрус». Это дорогого стоит.

Гарольд покачал головой:

– Смотрел на это всю свою жизнь, Барри. Может быть, для тебя все теперь выглядит по-другому, ведь многое вокруг принадлежит тебе. Но у меня нет ничего. – Он отвернулся и уставился в стену. – У меня совсем другой взгляд на мир.

Я выглянула в окно и изо всех сил постаралась посмотреть на все это великолепие глазами Гарольда. Но у меня не получилось. Не получилось увидеть что-то депрессивное или угнетающее. Было очень красиво, казалось, что здесь живут свободные люди и все их надежды сбываются.