Все замерли, оглядываясь по сторонам и не понимая, в чём дело. Залпы орудий продолжали разрывать тишину. Из‑за деревьев летели искры, озаряя ночь яркими вспышками. "Да что же тут творится?" — недовольно спросил сам себя юный ополченец. Больше всего он не любил неопределённость. Но на этот раз его вопрос не остался долго без ответа. В слабом ночном свете показались огромные белые тела. Это были они, те самые мокрицы, только теперь их было много и они бежали в сторону стреляющих пушек. Они неслись из пустыря, что был слева от дороги, в один момент среди них вспыхнули взрывы метко упавших снарядов, которые разорвали несколько гигантских насекомых в клочья. Во вспышках взрывов пассажиры машины, к великому своему ужасу, увидели болотных гигантских насекомых, которых было невиданное множество. Разъярённые, они мчались на позиции орудий, которые были скрыты за деревьями.

Кабриолет был в сотне метров от разворачивающегося ужаса. Картина была неистовой и поражала своими размахами. "Только бы их пронесло мимо", — взмолился про себя парень. Все остальные в машине также были ошеломлены. Сотни разъярённых членистоногих, каждый из которых был размером с дом, мчались, пересекая дорогу. Их тела, ударяясь друг о друга и скребя по земле, издавали невыносимый копошащийся звук. Пушки ведьмы, скрытые за деревьями, лихорадочно палили, пока внезапно не затихли. Раздался треск и скрежет. Стая членистоногих, гигантских насекомых настигла орудия, после чего пропала из виду. Наверное, помчалась куда‑то дальше, по — видимому, уничтожать посевы, те самые, в которых несколько часов назад брёл Кравчик.

Дорога впереди была свободна. Однако слева и справа пейзаж был такой, словно прошёлся торнадо. Деревья были повалены, столбы выкорчеваны, небольшие постройки разнесены в клочья. Где‑то в той стороне дымилась разбитая батарея орудий. Многое скрывала ночь, делая происходящее похожим на сон.

— Чёрт возьми, с чего это они обезумели?! — с ужасом воскликнул наводчик.

— Ядерный взрыв, на…наверное, из‑за него мокрицы сошли с ума, — робко предположила Зоя.

Кравчик вспомнил, как неистово бились птицы и стрекотали маленькие насекомые там, на лугу. Природа взбесилась, в упорядоченную гармонию врезался уродливый гриб. Ядерная аномалия, уничтожая прекрасно сплетённое полотно, рвала все связи и сцепки, создаваемые миллиарды лет. С ума сходило всё. "Быть может, карнавал и безумие толпы это тоже последствия взрыва? — подумал парень. — Ведь люди ничем не отличаются от мокриц. Они только думают, что отличаются, а на самом деле, кто ещё нужней этому миру, можно поспорить". Кравчику не было страшно так, как раньше. Чувство страха с каждым разом притуплялось и притуплялось и уже скорей походило на простой выброс адреналина. Юный ополченец не задумывался ни над тем, кем он стал, ни над тем, кем он станет после всего этого ужаса. Его сознание наверняка пошатнётся, а может, и нет. Человек вообще намного более живуч, чем кажется на первый взгляд. Вот сейчас он сидит в машине, посреди тёмного пригорода, и всё вокруг чужое. "Куда и зачем я иду, бегу, стреляю?" — спросил он себя, и ему тут же стало обидно. Он захотел вырваться, закричать, ударить капитана, но вместо этого промолчал. Парень постепенно начал приходить в себя и ощущать грязную форму, дуновение ветра, несущего вонь болотных насекомых и запах гари от разрывов снарядов. — Заводи мотор, пока не нагрянули снова эти твари, только фары не включай, — тихим голосом скомандовал капитан.

Наводчик, молча, прокрутил ключ зажигания. Машина завелась с первого же оборота.

— Умеют же делать наркоманы, — улыбаясь, пошутил он.

Но на его шутку никто не отреагировал. Обстановка была нервозная, да и шутил солдат наверняка только для самого себя. Машина помчалась дальше, проезжая сквозь хлам и разруху, оставленную нашествием мокриц. Под колёсами затрещали ветки и различные обломки. Машину затрясло, но солдат, сидевший за рулём, всё равно прибавил ходу, так как опасность ещё не миновала. Зоя закрыла нос ладонью, ведь оставленный бегущими насекомыми тошнотворный запах был повсюду. Однако через несколько минут и запах, и треск обломков под колёсами, остался позади, и все, в буквальном смысле, вздохнули с облегчением. Пригороды и сады вокруг гладкой, заасфальтированной дороги закончились. Начались приземистые, длинные склады и полукруглые ангары. Они тянулись глубоко вдаль и из них образовывались целые улицы. Вокруг не было ни души. Погружённые в ночь строения мирно молчали своим одиночеством.

Внезапно, разрезая темноту, вдали засветились огни фар. Свет от них шёл с противоположного конца улицы. Во избежание неприятностей, наводчик предпочёл свернуть на небольшое, уходящее влево, ответвление дороги. Ведь впереди могли быть враги, и скорей всего так оно и было, возможно это светились прожектора вражеских танков. В любом случае пассажиры кабриолета проверять правдивость своих догадок совсем не хотели. Они поехали по небольшому переулку, ведущему сквозь массивные одноэтажные склады. Огни фар остались где‑то позади, через десять минут пути впереди замаячил поворот. В темноте он был едва различим, но наводчик всё‑таки ухитрился увидеть его и не врезаться в стенку. Автомобиль резво свернул за этот самый поворот и затормозил. Впереди оказался тупик. Дорога упиралась в кирпичную стену, так что проезда не было, и лишь небольшой узкий проход уходил куда‑то между домами. Однако машина была слишком велика, чтобы протиснуться в него, дальнейший путь был рассчитан только на пешеходов.

— Приехали, — злобно проговорил наводчик и ударил по рулю кабриолета кулаком.

— Давай задний ход, — спокойно бросил капитан.

Машина незамедлительно рванула назад, но как только она выехала из‑за поворота и попыталась развернуться, все увидели, как на противоположном конце дороги вновь светятся фары преследователей. Похоже, механизмы шли за ними по пятам, а может, это был просто патруль или сельскохозяйственная техника. В любом случае путь был отрезан. Впереди тупик, позади возможные преследователи. Благо темнота скрывала беглецов, и до поры до времени они были в безопасности. Все посмотрели на капитана. Они ждали от него решения, медлить было нельзя. Загадочный свет фар медленно, но верно приближался.

— Придётся искать новый транспорт, — недовольно заметил Музыка.

Он выпрыгнул из машины и быстрыми шагами направился к узкому проходу в стене. Все остальные последовали за ним. Незваные гости оставили машину и по очереди пошли по узкой дорожке между двумя домами. Вокруг возвышались сырые стены. Тело Кравчика опять охватил озноб. Происходящее чем‑то напомнило ему лазанье по заброшенным складам в детстве. В воздухе даже пахло, как в те далёкие для парня времена, пахло штукатуркой и сыростью. Юноша вдруг почувствовал себя снова маленьким, и это было необычно и явно не к месту.

Держа наготове пистолеты и освещая путь карманными фонариками, лазутчики медленно пробирались между зданиями складов. Брошенный автомобиль остался позади, а узкий проход без конца всё тянулся и тянулся куда‑то вдаль. В ширину он был всего около двух метров и наверняка служил для каких‑то технических нужд. Впереди было тихо и безмятежно и ничего не предвещало опасности, как вдруг из темноты раздался шум и грохот. Неожиданно перед солдатами выскочил двухметровый квадратный механизм. Это было так внезапно, что никто не успел даже понять, в чём дело. Капитан, который шёл первым, тут же поднял пистолет, готовясь расстрелять супостата. Остальные испуганно отпрянули в сторону.

— Это уборщик, — останавливая командира, сказала Зоя.

И правда, у ног робота крутилась огромная жёлтая щётка. Музыка опустил пистолет, и все вздохнули с облегчением, а наводчик широко заулыбался. Наверное, когда‑то, до войны, он и сам был уборщиком. Однако это можно было только предположить. В переулке оказались ещё несколько роботов, но все они не обращали внимания на людей, а мирно мыли и драили закоулок. "Надо же, какую‑то заброшенную улочку и то моют!" — удивлённо подумал Кравчик. Он посмотрел на Зою, та была напряжена и взволнована.

— Где мы? — не выдержав, спросил юный ополченец у капитана.

— А я почём знаю, наверное, это их склады с продовольствием и прочей чепухой, — раздражённо ответил тот.