• дилерам раннего фарфора и аукционным домам, у которых я купил остальные статуэтки, а купив и поставив рядом, удивился, насколько они похожи друг на друга; похожи и, предположил я, тесно связаны со своим создателем-мастером, с его неоднозначным к ним отношением, из чего и возник сюжет книги;
• Марианне Гончаровой, другу, писателю и катализатору процесса, которая пригрозила, что, если я поленюсь и не допишу историю, она с моим сюжетом маху не даст, – в чем я ни минуты не сомневался;
• Евгении Гланц, которая в Праге за чашкой зеленого чая перевела мне музейный каталог с описанием статуэток мастера, столь похожих на работы моего героя;
• музею земли Вюртемберг в Штутгарте, где у меня была возможность познакомиться с фарфоровыми созданиями коллег моего героя по Людвигсбургской фабрике;
• Татьяне Чапургиной, которая познакомила меня с секретами создания фарфоровых статуэток, и музею Мейсенской фарфоровой фабрики, где я воочию увидел процесс производства и росписи фарфора;
• музею и архиву города Людвигсбурга, где я узнал все о названиях ворот и улиц города в XVIII веке, о деревьях, которые там росли, а также о расположении и облике фарфоровой фабрики;
• японской туристке, которой по причине моей цветоаномалии пришлось назло сиренам дворцовой сигнализации вглядываться в глаза герцога на портрете, определяя их цвет;
• въедливости и занудству как проявлениям высшего редакторского пилотажа Галины Аксеновой;
• горячему участию и к тексту, и к автору – моего друга Вениамина Смехова;
• заботливой вредности и тонкому вкусу Святослава Бакиса, подарившего мне одну мысль (стыдно сказать какую) и засыпавшего меня прозой и поэзией чрезвычайно полезных электронных сообщений;
• Константину Львову, не давшему перепутать войны и днем и ночью, на улице и на концерте немедленно отзывавшемуся на отчаянные призывы проверить, оценить, одобрить, похерить;
• интернетному аукциону eBay, на котором я приобрел битые фарфоровые ручки-ножки-крылышки;
• Виктору Пивоварову, который посоветовал, как из них соорудить обложку;
• судьбе, подарившей мне предметы, которые заняли в романе предназначенные им места – не иллюстраций, а бессловесных героев;
• немецкой Библии и французским книгам знаменитого проповедника-иезуита XVII века Луиса Бурдалу, с чьих страниц перекочевали в мою книгу виньетки;
• Эрику Первухину, пронумеровавшему главы и подготовившему к печати виньетки;
• односложно похвалившему рукопись другу детства Борису Брикеру, от которого и это – бесценный подарок;
• не раз перечитавшему ее Михаилу Палатнику, который сделал вдумчивые замечания в форме наводящих и риторических вопросов;
• Леониду Иванову, который ходатайствовал о смягчении печальной (?) участи мастера, и вмешавшаяся в дело судьба в конце распорядилась так, как и хотел того мой друг;
• всем прочитавшим и молча – и не только молча – одобрившим;