Глава семьдесят вторая

Удивительная вещь страх.

Я была уверена, что во мне его совсем не осталось. Чего мне еще было бояться? Но увидев, как вдали показалась Венда, я ощутила на шее колючую щекотку мурашек. В узком проходе между отвесными скалистыми горами, по которому мы ехали, стало видно, как на горизонте в серой туманной дымке высится это. Я не могла назвать это просто городом. Оно дышало.

По мере того, как мы подъезжали ближе, оно разрасталось, подобно безглазому черному монстру, восстающему с курящегося пепелища. Башни, разбросанные без видимой системы, чешуйчатые, как змеиная кожа, камни и расположенные причудливыми слоями, закрученные, волнистые стены говорили, что там в глубине за ними скрывается что-то странное, исковерканное, безумное. Это не было просто дальним чужеземным городом. Я ощущала биение его пульса, слышала мрачный ритм темной погребальной песни. Перед глазами у меня возникла сама Венда, сидящая на высокой крепостной стене, изувеченный призрак, предостерегающий своим пением тех, кто внимал ему, стоя далеко внизу.

Еще не войдя в город, я уже чувствовала, что исчезаю, забывая все, что некогда было для меня важным. Прошли, казалось, века с тех пор, как я бежала из Сивики, ведомая простой, как мне казалось, мечтой о ком-то, кто полюбит меня за то, какая я есть. В мимолетные дни счастья с Рейфом я думала, что мечта осуществилась. Той девочки-мечтательницы не было больше. Теперь, подобно Вальтеру, я жила только холодным стремлением к справедливости.

Я смотрела вперед на растущее чудовище. Как в тот день, когда меня готовили к свадьбе, я понимала: лишь несколько шагов отделяют меня от перемены участи. Пути назад не будет. Войдя в Венду, я уже никогда не вернусь домой. Я хочу крепче прижать тебя к себе и никогда не отпускать. Я близка к последнему рубежу, как никогда. Отсюда мне уже никогда не увидеть Рейфа. Скоро я умру для всех, кроме загадочного Комизара, который умудряется держать в полном повиновении свое дикое и жестокое войско. Теперь я, вместе с сапогами и мечом Вальтера, стану его военным трофеем – если только он не решит закончить дело, от которого уклонился Каден. Но может быть, прежде, чем это случится, Комизар успеет узнать, что я совсем не тот приз, который он ожидает получить.

Наш караван остановился у реки. Великая река, нет, больше того. Кипящая бездна, бурлящая и грохочущая, окутывавшая город туманом, который я видела издали. Почва и камни были напитаны сыростью. Я не понимала, как мы будем переправляться, но вскоре наше появление было замечено на том берегу. Людская масса забегала по черным стенам и начала тянуть веревки, прикрепленные к колоссальных размеров металлическим колесам. Я слышала, как громогласно, перекрывая даже рев реки, командует старшина, координируя их движения. Несметное множество тел двигалось в такт с низкой рокочущей песней, и медленно, с каждым рывком из тумана вырастал безобразный исполинский мост, с которого потоками текла вода. Последнее усилие – и мост встал на место с оглушительным скрежетом.

Каден соскочил с коня и встал рядом со мной, глядя, как стражники суетятся, закрепляя цепи моста.

– Делай, что я скажу, и все будет хорошо. Ты готова? – обратился он ко мне.

Как могла я быть готова к этому? Я не удостоила его ответом.

Он повернулся, схватил меня за руки.

– Лия, помни, я только пытаюсь спасти тебе жизнь.

Я не отвела глаз.

– Если это называется спасением моей жизни, Каден, я бы хотела, чтоб ты перестал так сильно стараться.

Его лицо исказила боль. Тысячи миль путешествия изменили меня, но не так, как хотелось бы ему. Все еще крепко сжимая мои запястья, он всматривался в мое лицо. Дойдя до губ, его взгляд задержался на них. Протянув руку, он провел пальцем по моей нижней губе, будто хотел стереть сказанные мной слова. Потом его кадык дернулся.

– Если бы я дал тебе уйти, вместо меня послали бы другого. Того, кто сделал бы работу до конца.

– А ты предал бы Венду. Но ты ее и так уже предал, разве нет? Когда помог мне хоронить убитых.