Глава шестьдесят третья

Каден

Темнело. Я знал, что она поскакала на юг и был уверен, что она направится к лесу. Там она рассчитывала найти убежище, но не надо бы ей туда соваться. Мы всегда объезжали равнинные леса, делая широкий круг, потому что знали, кто в них обитает. Если мы не догоним ее до наступления темноты, она не переживет эту ночь.

Гриз и Финч были убеждены, что Лия оторвалась от нас по чистой случайности. Я знал, это не так. Еще все были уверены, что девушка спасла нам жизнь, что ее дар – не выдумка, а такая же реальность, как почва у них под ногами. Я же не мог понять, совпадение это или истинное знание. Если так часто притворяться, будто слышишь призыв дара, как притворялась она, когда-нибудь можно ожидать совпадения.

Я остановился, всмотрелся в линию деревьев, которые росли на юге плотной стеной. При мысли, что Лия въезжает под их кроны, я поежился. Мы потеряли ее след примерно за милю до этого места, и я мог только догадываться, где именно она въехала под полог темного леса. Мы разделились, договорившись снова встретиться в саванне на утренней заре. Я молил богов, чтобы первым на нее не наткнулся Малик. Не знаю, что было бы для нее страшнее – он или твари из леса.

Глава шестьдесят четвертая

Это был странный лес. С черных деревьев, стволы которых были толщиной с кочевую кибитку, волнистыми прядями свисал серый мох. Конь сначала артачился, отказываясь идти вперед, но я все же заставила его. Вокруг раздавались пронзительные крики, им отвечало эхо, переходя в хохот, от которого по коже бежали мурашки. Я всматривалась в верхушки деревьев, пытаясь разглядеть, что за птицы так кричат, но видела только тени.

Мне некогда было задумываться об этом и пугаться – нужно было решать, что делать дальше. Еда и костер. Я не погибну, оставшись одна, как пророчил мне Каден. Остановив коня в круге, образованном пятью массивными деревьями, я спешилась, развязала седельный вьюк и вытряхнула все его содержимое. Вещей было совсем немного: книги, баночка мази, трава чига, несколько лоскутов для перевязок, щетка и кожаный шнурок для волос, катушка шелковых ниток для зубов, истрепанная смена белья и мое огниво.

Ни крошки еды. Мои с таким трудом собранные припасы Каден погрузил на своего коня, видимо, чтобы у меня не возникло и мысли о побеге. Подержав в руках огниво, я хотела разжечь костер, но задумалась, взвешивая все за и против. Не хотелось оставаться в полной темноте в этом зловещем лесу, но в такой дикой местности свет огня будет виден издалека, как маяк. С другой стороны, в такой чащобе толстые стволы и кустарники смогут скрыть маленький костерок.

От голода у меня урчало в желудке. Мне никак нельзя было терять силы, которых я набралась в лагере кочевого народа, но не имея оружия не добыть даже мелкой дичи. Придется ограничиться тем, что сумею отыскать. Я знала, что за существа живут в лесной подстилке, и только опасность ослабеть заставила меня искать их. От отвращения у меня заранее сводило челюсти и рот наполнялся кислой слюной. Наткнувшись на полусгнившее бревно, я перевернула его. Земля под ним кишела желтоватыми жирными личинками.

Как-то Реган подбил Брина съесть такую, уверяя, будто кадеты обязательно должны уметь их есть. Брин не любил уступать и проглотил толстую извивающуюся гусеницу. Через секунду его стошнило. Но я знала, что эти существа питательны, как жареная утка.

Судорожный вздох. Zsu viktara. Будь тверда. Я зажмурилась до боли, представляя, как скачу назад, домой, достаточно сильная для того, чтобы найти Вальтера и помочь ему, достаточно сильная, чтобы выйти за принца, которому дала слово, достаточно сильная, чтобы забыть Рейфа. Потом я открыла глаза и зачерпнула пригоршню личинок.

– Я сильная, я смогу их съесть, представляя, что ем утку, – прошептала я. Запрокинув голову, я запихнула их в рот и проглотила.

Утка. Скользкая утка.

Еще одна пригоршня.

Извивающаяся утка.

Я запила их водой, сделав большой глоток из фляжки. Сочная жареная уточка. Если нужно будет, личинки станут моим любимым блюдом. Я выпила еще воды, чтобы они наверняка остались внизу.

Чи-йяа!

Я так и подскочила. В пологе мелькнула еще тень. Кто здесь рыщет? Я собрала сухого мха и хвороста, высекла искру. Воздух разрезали странные визгливые вопли, а меня одолевали мысли о том, что, какое бы животное их ни испускало, оно должно быть где-то рядом.

Я подбросила веток в костер и положила на колени «Песнь Венды», чтобы чем-то занять мысли. Переводить текст мне помогала книжечка Дихары. Начертание букв в двух этих книгах отличалось. В букваре Дихары буквы были простыми, угловатыми, ближе к печатным. «Песнь Венды» изобиловала изящными завитками и росчерками, округлые буквы плавно перетекали одна в другую, так что подчас трудно было понять, где кончается одна и начинается другая. Я в отчаянии смотрела на текст, думая, что моя затея безнадежна, но потом вдруг буквы, казалось, задвигались сами собой, складываясь в рисунок, который был мне понятен. Я поморгала. Все стало на свои места и стало ясно, как день.