Снова вспоминаю слова Гилберта Бейтса в пещерах Ордо “Задумайтесь, Пробуждённые. Какими проблемами живут люди, шагнувшие за сотый уровень? ” Видимо тайна Индекса, как параллельной системы, приоткрывается как раз после этой планки.

— А Система что говорит по этому поводу? — не верю, что она не дала подсказок.

Богатырь пожал плечами.

— Ахинею пишет! Мол, что для повышения уровня обратитесь в Ассоциацию Охотников. А я слышать про них слышал, но у этой конторы нет ни одного офиса. Вообще! Ни в Российской Империи, ни в других странах. Ассоциация Охотников это организация, которой нет, — Костас нахмурился. — Я думал бате написать. У него в кругах благородных наверняка есть связи с Ассоциацией.

— Погоди! Ты же был со мной на дне Ордо. Ты касался того каменного круга на котором спал дракарокс?

Костас молча кивнул. Значит, прохода в Бездну он уже касался. Тогда и впрямь странно. К богатырю должен был прийти человек из Ассоциации и передать приглашение на испытание. Мои где-то затерялись и, я так понимаю, место проведения испытания постоянно меняется. Так что старые приглашения не актуальны. Хм..

— Странный вопрос, но постарайся на него ответить, — начал я переходить к делу. — Ты где прописан или зарегистрирован?

— Дома.

— Шикарный ответ. А дом твой где?

Друг поморщился, словно от зубной боли.

— Кощей, ну зачем ты по больному топчешься? Нет у меня дома, согласен. У бати в имении прописан… был. Куда он меня выпнул, сам не знаю.

— Узнай адрес! Туда придет человек из Ассоциации и передаст письмо с приглашением.

Не знаю куда именно рванул Костас, подскочив со стула, но мой окрик едва успел застать его в дверях. Всё-таки уровень сто плюс дает запредельную силу и скорость.

— Машину! Машину не забудь, — напомнил я другу — Нам сегодня надо в Челябинск съездить!

В палате не осталось никого. Выбравшись из постели, я начал одеваться. Больничный халат откровенно бесил. Едва надел на себя старое доброе армейское белье, как дверь за спиной почти бесшумно щелкнула. Драмина уже стояла внутри палаты, подпирая дверь.

Руки девушки убраны назад. Она ничего не говорит. Просто смотрит, как я одеваюсь. Если бы ментальный фон человека мог передавать плач, то я бы именно так охарактеризовал ее нынешнее состояние. Вспомнил. “Когда на душе скребут кошки”. Так можно назвать ее нынешнее состояние.

— Ты же собрался найти ее, да?! Эту… Марину. Ради этого едешь в Челябинск? — Драмина сглотнула и опустила взгляд. Я всё это чувствовал спиной, продолжая одеваться. — Роберт, не надо.

— Драми… знаешь, иногда мне хочется быть тупым! Не знать всего того дерьма, которое я знаю, — я и сам сглотнул. — Не знать о том, как люди умирают в плену. Не знать о террористах на Городе-Поезде. Не знать того, как выглядит мир Тальзеура за пределами границ государств. И во всем этом беспросветном мире нескончаемого дерьма…

Дочь Моисея подошла и обняла меня сзади. Я чувствовал ее эмоции, но уже не мог остановиться.

— Во всем этом чертовом мире… тоски и безнадеги я всегда… слышишь… всегда старался видеть только хорошее, — к горлу подступил комок. — Два года назад Марина подобрала меня в состоянии, когда я был хуже овоща. Не знал, как есть, как спать, как говорить.