«Ну, все, – мелькнуло в голове у Артема. – Сейчас она психанет и свалит с вечеринки, не оставив на память даже электронного адреса».

Каково же было его изумление, когда арторианка не моргнув глазом приняла недвусмысленное предложение ланисты. Тряхнув мелодично зазвеневшими косичками, она протянула руку за спину, в которую один из ее спутников поспешил вложить увесистый кошель.

– Этого хватит? – Голос Сарнаи был бесстрастен.

– С лихвой, о несравненная. – Удовлетворенный таким финалом сенатор подтолкнул к арторианке застывшего как истукан Артема. – Он ваш до завтрашнего вечера.

Не сказав больше ни слова, девушка развернулась, после чего с легкостью проложила себе дорогу сквозь ряды почтительно расступившихся перед ней веспийцев. Артем завороженно следя за соблазнительно виляющей при ходьбе попкой, безропотно последовал за кочевницей. Идти пришлось недолго. Остановившись у большого конусообразного шатра, возле которого неподвижно стояли четверо раскосых стражников, Сарная, не оборачиваясь, бросила через плечо:

– Жди здесь.

Ожидание не продлилось и пяти минут. Вскоре полог шатра слегка раздвинулся, и молодой человек, повинуясь повелительному взмаху показавшейся в проеме ручки, нырнул внутрь. Царящий в помещении полумрак заставил его незаметно активировать ночное зрение. Когда сумрак рассеялся, Артем обнаружил, что Недотрога и в самом деле решила сменить гнев на милость. Облаченная в короткий полупрозрачный халат, практически не оставляющий места для фантазии, она протянула юноше тряпицу, густо смазанную пахучим веществом, в котором он признал бальзамом Аркоса.

– Обработай свои раны, воин. Если хочешь, – Сарная кивнула на круглый, накрытый в степной манере, столик, – можешь перекусить. И не стесняйся. Восполни потраченные в бою силы. Они тебе сегодня еще пригодятся.

После такого прямого намека у юноши не осталось больше ни капли сомнений в том, что капризная, как и положено истинной леди, фортуна наконец-то повернулась к нему лицом. Пока Артем приводил себя в порядок, воительница искоса посматривала на его перекатывающиеся, подобно упитанным змеям, мышцы. Когда с омовением было покончено, она протянула юноше простой глиняный кубок, до краев наполненный пенистой белой жидкостью.

– Возьми. Это напиток моей родины. Он утоляет жажду лучше любого вина.

– Спасибо. – Он подошел к девушке так близко, что почти коснулся напрягшихся темно-красных сосков на ее пышной груди. От нее исходил странный запах, тревожный и вместе с тем нестерпимо манящий. Проведя тыльной стороной ладони по обнаженному предплечью арторианки, Артем почувствовал, как ее упругое тело бьет мелкая, едва ощутимая дрожь.

«Да ведь она просто напугана. – Сверкнувшая подобно молнии мысль заставила его внимательнее присмотреться к предмету своего желания. – Да, точно, так и есть. Храбрится. Пытается показать, что все еще контролирует ситуацию. А на деле трясется, словно птенец перед первым вылетом из гнезда».

И вместо того, чтобы по-варварски яростно набросится на Сарнаю, как этого обычно требовали охочие до экзотики веспийки, Артем нежно взял в свои огрубевшие от тренировок ладони лицо привставшей на цыпочки девушки и принялся ласково целовать ее нежную бархатистую кожу, постепенно опускаясь все ниже и ниже. Изнемогая от желания, он сдерживал себя до тех самых пор, пока из уст прекрасной арторианки не послышался призывный всхлип и она сама не опрокинулась на мягкий шелковый ковер, раскрывшись перед юношей подобно бутону готовой к немедленному опылению лилии.

Позднее они лежали, тихо прижавшись друг к другу, чувствуя, как их сплетенные в единое целое тела постепенно охватывает блаженная истома. Впрочем, конец этой любовной сцены не доставил Артему никакого удовольствия. Ощутив, что организм уже достаточно отдохнул и ненавязчиво требует продолжения, он потянулся, чтобы поцеловать метку свернувшейся кольцами кобры, обвивающей левое плечо прильнувшей к нему красавицы. Однако направленное ему в грудь острие узкого крестообразного стилета мгновенно отбило у молодого человека всякое желание.

– Довольно, – от тона Сарнаи недвусмысленно повеяло холодом. – Ты получил свою награду. Теперь уходи. Но помни, – она резко дернула кинжалом, – если хоть одна живая душа узнает о том, что здесь произошло, я лично скормлю твой язык степным псам.

Получив такое странное напутствие, Артем пулей вылетел из шатра, после чего растерянно обернулся, пытаясь понять, в чем проблема и что он сделал не так.

– Черт его знает, – после минутного раздумья пробурчал он. – Может, у нее «праздники» скоро? Вот и срывается, бедняжка, от наплыва гормонов.

С этими словами гладиатор, принадлежащий славному дому Луция Флавия Рустика, уныло поплелся обратно в лудус, стены которого он надеялся однажды покинуть.